Философия зла и философия преступности

Как известно, одна из важнейших функций судебной власти — отправление правосудия, т. е. осуществление производимой в процессуальном порядке правоприменительной деятельности суда по рассмотрению и разрешению гражданских и уголовных дел, а также экономических споров в целях охраны прав и интересов граждан, организаций и государства. Отправление правосудия является исключительной компетенцией судебной власти, что прямо закреплено в Конституции РФ (ч. 1 ст. 118). Однако, как замечают исследователи, не следует сводить судебную власть «к какому-то одному из видов судебной деятельности, в том числе и к правосудию, или считать их синонимами. Хотя эти понятия и родственные, близкие по содержанию, но не тождественные»[1037]. Наряду с правосудием судебная власть реализуется в целом ряде контролирующих полномочий, также имеющих огромное социальное значение.

По свидетельству ученых, современное правосудие в России — это «постоянный поиск оптимальной модели организации судебной власти, которая требует наличия научно обоснованных и качественно выверенных отечественной и зарубежной практикой законопроектов, обеспеченных волей к реформам политического руководства страны, органов государственной, исполнительной и законодательной власти, наконец, общественных (правозащитных) организаций и прежде всего российских граждан»[1038].

Один из концептуальных вопросов, вызывающих горячие дискуссии в научных кругах, касается определения роли суда в осуществляемой государством борьбе с преступностью. Целый ряд современных авторов высказывается против включения суда в число органов, борющихся с этим злом. Отмечается, что осуществление правосудия исключает участие суда в решении задач глобального характера — таких как борьба с преступностью, коррупцией, теневой экономикой, — требующих объединения усилий различных ветвей власти, а также освобождает от обязанности выявлять причины и условия преступлений, соответствующим образом реагировать на них, контролировать деятельность субъектов предупреждения преступлений[1039].

В качестве характерного примера можно привести слова С. Е. Вицина, прозвучавшие в одном из его интервью: «Многие просто никак не могут понять, что суд — это не инструмент борьбы с преступностью. Суд вообще не должен ни с кем бороться. Не надо путать: суд — это арбитр между обвинением и защитой. И главная функция суда в уголовном процессе не карать, а отвечать на вопрос: виновен человек или нет. Судебный процесс должен быть состязательным. А как он может быть состязательным, если у одной стороны есть право самовольно сажать другую сторону в тюрьму?»[1040].

Сторонники приведенной позиции в обоснование своей правоты нередко указывают и на то, что «оперирование показателем роста преступности для оценки работы юстиции порождает обвинительный уклон, снижает стандарты доказывания, ведет к несправедливому ужесточению наказания, сближает позиции и негласную солидарность служащих розыска, следствия, прокурорского надзора и правосудия»[1041]. Однако не все в этом вопросе так однозначно, а верный сам по себе аргумент в данном случае не означает бесспорной правильности отстаиваемого с его помощью тезиса.

Любопытное исследование вопроса о роли суда в решении проблемы преступности провел А. В. Наумов. Он замечает, что для ряда ученых принципиально недопустима сама мысль о том, что суд относится к органам борьбы с преступностью. В пользу такой позиции приводятся доводы, которые сами по себе сомнений не вызывают. Главный из них заключается в том, что задача суда — не вставать априори на сторону обвинения или защиты, а рассматривать и проверять доказанность предъявленных обвинением и защитой материалов, т. е. выступать арбитром между обвинением и защитой и отвечать на вопрос, виновен человек или нет. «Против этого, — констатирует А. В. Наумов, — спорить действительно трудно. Иное противоречит принципу состязательности сторон в уголовном процессе и приводит к обвинительному уклону в правосудии, пожалуй, самому отвратительному дефекту советской судебной системы, не изжитому и в настоящее время»[1042]. Однако, подчеркивает ученый, «эти правильные сами по себе соображения являются достаточными для вывода об ошибочности опровергаемого тезиса (об отнесении суда к органам борьбы с преступностью) лишь с позиции принципа состязательности уголовного процесса. Но как быть с правом уголовным?»[1043].