Философия зла и философия преступности

Далее А. В. Наумов напоминает следующие базовые положения уголовного права: 1) наказание есть мера государственного принуждения, назначаемая по приговору суда; 2) наказание применяется к лицу, признанному виновным в совершении преступления; 3) наказание заключается в предусмотренных УК РФ лишении данного лица прав и свобод или их ограничении; 4) наказание применяется в целях восстановления социальной справедливости, а также исправления осужденного и предупреждения совершения новых преступлений. Все это достаточно четко сформулировано в ст. 43 УК РФ. Из этого, по мнению автора, «прямо и без всяких оговорок вытекает, что наказание есть уголовно-правовой инструмент, как раньше было принято говорить, борьбы с преступностью. Сейчас, исходя из того, что государству не удается в этой борьбе достичь громких побед, появилась более “скромная” формулировка о том, что наказание есть инструмент сдерживания и контроля преступности (хотя думается, что различие между прежней и новой формулировками в значительной мере метафорично: разве сдерживание роста преступности не есть борьба с ней?). Инструмент этот (можно сказать и орудие) по своей карательной направленности самый жесткий, если даже не самый жестокий (увы, иного пока человечество не изобрело). В его (наказании) арсенале: смертная казнь (которую на законодательном уровне в России еще никто не отменял); пожизненное лишение свободы, лишение свободы на определенный срок (“аж” до тридцати лет!), штрафы в достаточно “приличном” денежном выражении. <…> Более репрессивного инструмента право, как наше, так и других государств (демократических, менее демократических, тоталитарных), не знает. Наказание, следовательно, является не просто инструментом уголовно-правовой борьбы с преступностью, но и главнейшим таким инструментом (орудием). Иные средства (освобождение от уголовной ответственности и наказания, принудительные меры медицинского и воспитательного характера) являются хотя и важными, но все же дополнительными по отношению к наказанию. И этот основной инструмент, это главное орудие наиболее карательного свойства Закон, Конституция вложили в руки Суда»[1044].

Таким образом, резюмирует А. В. Наумов, хотят этого или нет противники материально-правовой (уголовно-правовой) концепции наказания, «объективно суд не может не являться органом борьбы с преступностью (сдерживания, контроля), так как главное оружие <…> в этой борьбе — наказание вложено в руки именно суда. Правда, до определенной стадии уголовного процесса (до вынесения обвинительного приговора) суду не дано права помнить об этом, что совершенно справедливо для состязательного, а не инквизиционного, процесса. Право это (и одновременно обязанность) возникает у суда после того, как с помощью состязательно-демократических процедур, предписанных уголовно-процессуальным законом <…> суд придет к выводу о виновности подсудимого в совершении инкриминируемого ему преступления. Лишь в связи с этим суд приобретает право на применение тех мер борьбы с преступностью (сдерживания, контроля), которые предусмотрел для этого уголовный закон»[1045].

На наш взгляд, приведенные выше доводы достаточно убедительны. Действительно, назначая осужденному наказание (а кроме того, применяя в ходе досудебного производства наиболее серьезные из числа мер пресечения), суд неминуемо оказывает влияние на преступность — и в этом смысле борется с ней. Прав К. А. Кадолко, отметивший, что «утверждение справедливости в обществе посредством функционирования судебной системы оказывает могучее деструктивное воздействие на преступность. <…> Суды всей своей деятельностью, безусловно, способствуют предупреждению преступности и других правонарушений»[1046].

Однако здесь нужно особо подчеркнуть, что суд никак не отвечает за раскрываемость преступлений. Главнейшая обязанность суда — вынесение законного, обоснованного и справедливого приговора. Поэтому оправдательный приговор (конечно, если он отвечает перечисленным требованиям) — это не свидетельство «плохой» работы суда, почему-то «не желающего покарать преступника», а результат некачественного труда органов уголовного преследования, которые, не сумев найти настоящего преступника, усадили на скамью подсудимых невиновного! Всякая же попытка втянуть судью в гонку за высокой раскрываемостью преступлений, возложить на него ответственность за рост преступности в регионе — прямой путь к нарушению законности, осуждению невиновных, извращению предназначения судебной власти, вынесению незаконных, необоснованных и несправедливых решений.