Философия зла и философия преступности

В то же время, как не без основания заметил В. С. Овчинский, имя Ч. Ломброзо за более чем вековой период осмысления его трудов обросло множеством мифов и штампов. Во многом это объясняется тем, что работы итальянского криминолога активно использовались теоретиками «евгеники», представители которой стали идеологами массовых фашистских зверств — уничтожения «генетически низших индивидуумов». В условиях недоступности для большинства читателей трудов Ч. Ломброзо был создан его стереотип как ученого, отстаивающего «узкобиологизаторские» взгляды на преступника и преступление. «Между тем, — подчеркивает В. С. Овчинский, — именно Ч. Ломброзо одним из первых в мировой криминологии рассмотрел целостную систему факторов, детерминирующих преступность: благосостояние населения, воспитание и просвещение, отношение к труду, семейное положение, возраст, пол, миграция, алкоголизм, цены на продукты питания, влияние города и деревни, скученность населения, влияние времен года и ландшафта и др. <…> Что касается непосредственно антропологического анализа преступника, то многие результаты эмпирических исследований Ч. Ломброзо также не потеряли своей актуальности. И, самое главное, они не сводятся к примитивным схемам биологического объяснения преступного поведения. Выводы Ч. Ломброзо всегда многовариантны и пронизаны постоянным стремлением выявить реальное взаимовлияние друг на друга биологических и социальных факторов в антисоциальном поведении»[207].

Разновидность теории Ч. Ломброзо — концепция конституционального предрасположения к преступлению, разработанная немецким ученым и психиатром Эрнстом Кречмером (1888–1964). Эта концепция основана на взаимосвязи конституции человека с его психическим складом и поведением. Э. Кречмер предложил считать основой психики, как здоровой, так и больной, конституциональный склад человека. Ученый выдвинул классификацию типов конституции (пикнический, астенический, атлетический и диспластический типы), каждому из которых соответствуют особенности темперамента и характера. Далее, каждому типу темперамента свойственны здоровый, психопатический и психотический варианты психического склада. Опираясь на такую классификацию, Э. Кречмер считал, например, что люди с выраженным атлетическим строением тела наиболее привержены к насильственным преступлениям[208].

Развитием позитивистского направления в криминологии считается психологический подход к объяснению преступного поведения, выразившийся в стремлении отыскать психофизиологическую предрасположенность к совершению преступных действий. По мнению представителей этого подхода, проникновение в мотивы, которыми руководствовались преступники, совершая убийства, кражи и т. п., даст ключ к разгадке истинных причин преступления. Чувства, эмоции они называли лишь затуманенной разновидностью мышления[209].

Видное место в ряду ученых-криминологов, исследовавших причины преступности, занял итальянец Рафаэль Гарофало (1851–1934). Он уделял основное внимание самому преступнику, но вместе с тем интересовался уголовным законом и его преобразованием. Р. Гарофало сформулировал основы теории опасного состояния, предложив учитывать при назначении наказания только степень вреда, причинения которого можно ожидать от преступника, т. е. степень его способности к преступлению. Именно вероятность совершения лицом преступления и стала определяющей при выработке понятия «опасное состояние». Тяжесть совершенного преступления, по мнению Р. Гарофало, не может быть основным фактором ответственности, это всего лишь один их симптомов опасного состояния личности. На место наказания, полагал он, должны прийти «меры социальной защиты», цель которых заключалась бы в лечении, изоляции, обезвреживании лиц, находящихся в опасном состоянии.

Р. Гарофало делил преступления на две категории: преступления естественные, или «истинные», поскольку они нарушают фундаментальные альтруистические чувства человека — сострадание и честность, и преступления полицейские, нарушающие закон, но часто не затрагивающие названные альтруистические чувства. Лишь тот, кто совершает «истинное» преступление, может, с точки зрения Р. Гарофало, называться «настоящим преступником». Такие люди, по его представлениям, не годны для общества и должны подвергаться элиминированию таким же образом, как в природе происходит естественный отбор. Необходимо отказаться от установления определенных наказаний для привычных преступников и применять к ним заключение в особых заведениях на неопределенный срок. Кроме того, ученый выступал за сохранение смертной казни[210].