Философия зла и философия преступности

Еще один известный представитель позитивистской школы — уже упомянутый выше Э. Ферри, ученик Ч. Ломброзо. Э. Ферри выступил основоположником уголовной социологии, подчеркивая при этом: «Наука о преступлении и наказании была прежде изложением силлогизмов, созданных одною силой логического мышления; наша школа сделала из нее науку позитивного наблюдения, которая, опираясь на антропологию, психологию, уголовную статистику, а также на уголовное право и тюрьмоведение, составляет ту синтетическую науку, которую я назвал уголовной социологией»[211].

В предисловии к русскому изданию своей книги «Уголовная социология» Э. Ферри писал: основная идея уголовной антропологии, заключающаяся в том, что преступник есть существо ненормальное, которое надо удалить из общества и, если возможно, вылечить, но которое бесполезно оскорблять и карать, «стояла и стоит в противоречии с нашими умственными навыками и обычными чувствами». Вот почему, по замечанию социолога, косность ученых и общества оказывает ей столь упорное сопротивление. «Поэтому естественно, — развивает свою мысль Э. Ферри, — что после первых блестящих успехов учения о преступном человеке — учения, постоянно подтверждающегося ежедневными наблюдениями над виновниками кровавых насилий или обманов, для новой школы наступил период, подготовляющий ее торжество. Медленно, но плодотворно изменяют истины уголовной биологии и социологии те взгляды на преступника и на меры предупреждения преступлений, которые живут в глубине общественного сознания и в сознании судей и законодателей. <…> То здесь, то там, то в одной стране, то в другой <…> постоянно проявляются реформы в сфере уголовного правосудия, реформы робкие и неполные, — вроде условного осуждения, приютов для душевнобольных преступников, специальных заведений для малолетних преступников, разных мер, заменяющих краткосрочное заключение, разных отступлений от принципа определенности срока заключения и др., и все эти реформы суть первые попытки реализации тех научных взглядов, которые с каждым днем завоевывают себе все более доверия в обществе»[212].

Согласно взглядам Э. Ферри, преступность обусловлена тремя факторами: антропологическим, физическим и социальным. Так, критикуя теорию исправления преступника, Э. Ферри указал, в частности, что при всякой пенитенциарной системе, какой бы строгой или мягкой она ни была, существуют всегда и в очень большом числе такие типы преступников, исправление которых невозможно или чрезвычайно трудно и ненадежно ввиду их органических или психических ненормальностей. Проведя масштабные исследования в тюрьмах, Э. Ферри убедился в существовании большого количества людей, которые не испытывают никакого отвращения к тому, что честные люди называют злом или преступлением. Такие люди видят в воровстве лишь ремесло, имеющее свои опасные стороны (тюрьму), как и всякое другое ремесло, а в убийстве — не преступление, а лишь осуществление своего права или, в крайнем случае, действие безразличное. Подобные рассуждения ученый, по его словам, сам слышал в тюрьмах от осужденных, которым выгоднее было бы обнаружить раскаяние, но которые, совсем напротив, объявляли, что, как только получат свободу, они снова начнут воровать, убьют свидетелей, показавших против них, или жертву, от них ускользнувшую, и др. «Может считаться установленным факт, — констатирует Э. Ферри, — что существуют люди, не сумасшедшие в медицинском смысле этого слова, но думающие и чувствующие совершенно иначе, чем это предполагают криминалисты; ибо последние, естественно, думают и чувствуют как честные люди и не подозревают даже, что можно думать и чувствовать иначе. Преступники же, о которых идет речь, скажут вам, что для них наказание есть простое неудобство их профессии, такое же, как падение с крыши для кровельщика или взрыв газа для рудокопа; они скажут также, что часто им удается “сделать дело”, не подвергаясь опасности, и закончат уверением, что если они будут открыты и наказаны <…> то два месяца, год, пять лет тюрьмы не представляют еще большого несчастья»[213].

Кроме того, замечает Э. Ферри, «так как первичные причины преступности лежат не в одном преступнике, но также — и в значительной мере — в окружающей его физической и социальной среде, то исправления преступника недостаточно для того, чтобы предохранить его от новых падений, а надо начать с уничтожения внешних причин преступности, реформируя саму среду, в особенности организацию общества. Когда исправление возможно, оно обязательно и полезно также и по взгляду позитивной школы для известных категорий преступников, например для преступников случайных или преступников по страсти»[214]. Э. Ферри полагал также, что существует «закон насыщения преступностью», определяющий ее величину в конкретной стране.