Философия зла и философия преступности

Стремительно трансформировалось отношение большинства населения к труду. На смену ценности творчески содержательной работы повсеместно пришла ценность величины оплаты за нее. Наступила пора прагматиков и циников, готовых добиваться высокого положения и материального достатка любыми средствами, в том числе откровенно безнравственными и преступными (например, согласно социологическим исследованиям профессиональных предпочтений российских подростков середины 1990-х годов, в числе лидеров рейтинга оказалось ремесло «киллера»[381]). Так называемая частнособственническая психология, ассоциировавшаяся в прежние времена с жадностью, стяжательством, беспринципностью, продажностью, из осуждаемой вдруг превратилась в одобряемую и признанную систему взглядов и ценностей. Неудивительно, что некоторые исследователи пришли к выводу, который может показаться парадоксальным: рыночные отношения и соответствующая им идеология, утвердившаяся во многих странах, выступают скорее в качестве сдерживающего фактора на пути интеллектуального и духовного развития человека и, следовательно, тормозят общественный прогресс[382].

По утверждению А. Л. Зарубина и В. В. Вагина, если в обществе преобладает логика накопления, то функциональная сфера переориентируется с логики службы на логику извлечения доходов от службы, доходов от места или рода деятельности. «Врач остается врачом, пока логикой его действия является здоровье пациента, которому адресованы его профессиональные умения. Если логика служения здоровью пациента подменяется логикой извлечения доходов из здоровья, вернее, нездоровья пациента, то профессиональные умения адресуются извлеченным средствам. А тогда перед нами не врач, а персона, оказывающая медицинские услуги, — индивид, потерявший публичное лицо или звание врача, кастовую определенность или идентификацию. Если учитель направляет свои умения не на образование и формирование человека и личности, а на собственное материальное благополучие, то перед нами вид паразита, делающего учеников заложниками своих материальных притязаний… Из военнослужащего логика материальной доминанты сделает наемника или убийцу, но никак не защитника отечества. А чиновник, как известно, становится коррумпированным. Соответственно коррозия представителей продуктивной сферы приводит к деградации идеалов науки, искусства, культуры в целом, к опустошению смыслового поля общества»[383].

Переоценка ценностей, сбрасывание с пьедестала высокодуховной, но не устроенной в бытовом плане личности и воцарение на ее месте личности не столько духовной и образованной, сколько предприимчивой и прагматичной, привели к снятию нравственных запретов на выбор средств достижения подобной социальной успешности, т. е. в первую очередь материального благополучия. Для этого пришлось пожертвовать такими призрачными и эфемерными категориями, как совесть, нравственность, благородство. На поверхности оказалась простая и доступная для понимания большинства истина: «Лучше быть здоровым и богатым, чем бедным и больным».

В идеализировании прежней тоталитарной государственной пропагандой высокодуховного, но неимущего человека было известное лицемерие, причина которого кроется в невозможности или нежелании государства обеспечить всем, а не только избранным определенный уровень жизни, включающий качество жилья, пищи, культурного досуга и т. д. Акцент искусственно переносился на ценности, не требовавшие от государства больших затрат, т. е. на уровень духовности, который, при желании, мог обеспечить себе любой мыслящий человек, независимо от достатка. Однако при этом нельзя отрицать огромную положительную роль такой пропаганды в деле укрепления в обществе нравственных ценностей[384].

Как отметил доктор Л. М. Щеглов, массово и с пеленок заложенные в голову упрощенные идеи (например, «отнять все у богатых и разделить поровну») обладают гипнотическим воздействием на личность. Эти идеи формируют сознание и поведение человека, определяя особенности мировосприятия и подавляя импульсы критики и голос совести. И разоблачение, выявление самообмана должно происходить профессионально, а не «само по себе» — иначе следствием становится шок, нравственное опустошение, ощущение утраты смысла жизни. Именно это, по наблюдению ученого, произошло со многими людьми старшего поколения в связи с переоценкой теории и практики социализма. Другим же произошедшее послужило питательной средой для выплеска глубинной агрессии, криминального поведения, снятия нравственных ограничений на поступки и действия[385].