Философские арабески

Что касается её специфического отличия, то оно заключается в противоречивости движения, в столкновении противоположных моментов и в их объединении. Раздвоение единого и единство противоположностей — coincidentia oppositorum — составляет суть диалектики, которая, поскольку мы говорим о диалектике, как науке, ведёт своё начало ещё от древнегреческой философии (особенно Гераклит, Аристотель и т. д.; на пороге нового времени Д. Бруно; в новое время Кант, Шеллинг). В наиболее развитой форме диалектика дана, однако, именно у Гегеля и систематически изложена, прежде всего, в большой «Логике» (Wissenshaft der Logik). Терминология, перед которой не нужно смущаться, связана у Гегеля, разумеется, с идеалистическим характером его философии.

Общие контуры «Логики»: обнаружение противоречия состоит в том, что отрицается то определение мысли, которое только что утверждалось, или, как говорит Гегель, «полагалось». Разрешение противоречия есть единство противоположностей, т. е. вторичное отрицание, которое есть утверждение (тезис — антитезис — синтезис, т. н. «триада»). К утверждению приходят, следовательно, через два отрицания. Конечный результат делается исходным пунктом нового движения. Таким образом, мышление переходит от элементарных понятий — к сложным, от непосредственного — к опосредованному, от абстрактного — к конкретному. Этот ряд и есть развитие. Ступени понятий стоят друг к другу в таком же отношении, как в «Феноменологии» ступени сознания: каждая в зародыше содержит последующую; в каждой последующей заключается предыдущая «в снятом виде»; таким образом, говоря языком Гегеля, высшая ступень есть «истина» низшей и составляет предмет её хотения, стремления (мистика идей!). Все так называемые «чистые понятия» суть понятия и мышления, и бытия, т. е. логика и онтология совпадают.

Смена ступеней есть развитие. Всякое развитие есть саморазвитие. «Логика» и даёт картину развития идеи развития. Её деление тоже трёхчленно: она отвечает на вопросы: 1) что, 2) вследствие чего, 3) для чего в самой общей, наиболее абстрактной «чистой» форме. Что в наиболее абстрактной форме есть чистое, т. е. совершенно неопределённое бытие (и этому соответствует учение о бытии); вследствие чего — это есть основание, субстанция, сущность (и этому соответствует учение о сущности; для чего — есть цель, самоосуществляющаяся идея, она же субъект, или самость (и этому соответствует учение о понятии).

Таковы самые общие контуры гегелевской диалектики. Нетрудно видеть уже здесь принципиальные её пороки.

1. Идеализм. Основу составляет движение понятий. Развитие от абстрактного к конкретному представляется не как «духовное воспроизводство конкретного» («geistige Reproduktion» Маркса), а как чудесное возникновение самого конкретного.

2. Мистика. Одна ступень переходит в другую, причём низшая фаза имеет «стремление», «хотение», превратиться в высшую. Эти и аналогичные категории действуют в «Логике» и тогда, когда дело идёт о развитии вообще, о процессе изменения мира во всех его формах, начиная с неорганической природы.

3. Телеология. Целью всего развития, его имманентной движущей пружиной, является сама идея, самость, субъект. Тут и идеализм, и мистика даны одновременно.

4. Истиной является не правильность отражения бытия в человеческом сознании, а высшая фаза по отношению к низшей.

5. Односторонность движения, связанная с идеалистической телеологией. Дано лишь прогрессивное движение, тогда как процесс изменения может быть и регрессивным (последнее, однако, исключается понятием божественной цели). Диалектическая противоположность движения от низших форм к высшим и от высших форм к низшим не схвачена, а, следовательно, не схвачено и их единство. Идеализм вступает здесь в прямой конфликт с диалектикой.

Гёте в своё время писал:

«Вот уже скоро двадцать лет, как все немцы пробавляются трансцендентными умозрениями. Когда они это однажды обнаружат, они покажутся себе большими чудаками» (Гёте, Соч., т. Ⅹ[378]).

Дело, однако, как мы знаем, вовсе не в чудачестве, а в мощных социальных детерминантах, обусловивших соответствующие философские построения. Понадобилось формирование идеологии нового класса, чтобы сорвать «чудаческую» маску и вышелушить «рациональное зерно» из «мистической оболочки» (Маркс).