Философские основы зарубежных направлений в языкознании

Как подчеркивает З. Харрис,

«многие лингвистические факты могут быть открыты и описаны путем применения единственной (разрядка наша – В.Б.) операции: анализа речи на симультанные компоненты»[479].

Нетрудно видеть, что в основе абсолютизации анализа лежал общеметодологический тезис редукционизма – целое всегда равно сумме своих частей. А отсюда и возможность экстраполяции информации, полученной на основании изучения частей, на целое. Стратегия построения научного знания в дескриптивной лингвистике полностью исчерпывается тремя следующими этапами:

1) схема расчленения целого (речевого произведения) на части;

2) план исследования каждой части;

3) схема переноса информации, полученной в результате изучения частей, на целое.

Эта стратегия находит свое отражение в абсолютизации метода НС и редукции слова к морфеме. Аналитизм и эмпиричность дескриптивной лингвистики обусловили ее неэкспланаторный характер. Не случайно такие авторитеты, как Б. Блок, Д. Трейгер, Ч. Хоккет, М. Джуз и др. неоднократно подчеркивали, что дескриптивная лингвистика не отвечает на вопрос «почему?». Для подлинной науки, стоящей на позициях марксистского языкознания, такой индетермиминизм абсолютно неприемлем.

В задачу любой науки входит изучение не только того, что уже осуществлено, но и того, что осуществимо. Можно прямо подчеркнуть, что прогностичность является существеннейшей функцией науки. Прогностичность же дескриптивной лингвистики блокировалась гипертрофией анализа. В этой своей части дескриптивная лингвистика полностью исповедует позитивизм Р. Мизеса, который в своей книге «Позитивизм» отмечает, что

«в этой книге вы не найдете главы о синтезе. Мы не верим, что задача науки сводится к задаче часовщика (разрядка наша. – В.Б.), который берет сломанные часы, осматривает их, снова собирает. Это не значит, что анализом мы рассекаем мир, но та картина, которую мы создаем из событий, чтобы найти дорогу в нем, состоит из простых элементов (разрядка наша. – В.Б.) подобно тому, как карта мира является результатом изучения его отдельных частей»[480].

Но, как справедливо подчеркнул А. Мартине,

«описания языка нельзя достигнуть через посредство разъятия всех элементов его тонкого механизма в такой же мере, как нельзя описать часы через посредство рядоположения их пружинок и колесиков. Необходимо показать, как все эти элементы (языка и часов) функционируют в работе. Анатомия, если она не изучается в целях физиологии, превращается в некрологию»[481].