В 1990-е годы постмодернистское понятие киборга, предложенное Харауэй, было принято феминизмом в общем и целом одобрительно, поскольку в нем увидели способ подорвать традиционные дуализмы и создать новое пространство для мысли; но также оно было встречено некоторыми важными критическими замечаниями. Так, выступая с позиций эко-феминизма, Шива утверждает: «Постмодернистские феминистки… видят в большей степени свободы не свободу организма, позволяющую ему адаптироваться, расти и формировать самого себя изнутри, а механическое добавление “металла” к “плоти” и “машины” к “телу”. Неизбежное следствие в том, что одно теперь считается неполным без другого» [Ibid., p. 278]. По мысли Шивы, этот взгляд особенно проблематичен с экологической точки зрения, поскольку мы живем «в эпоху, когда главной задачей становится забота о сохранении различных форм жизни, как биологических, так и культурных» [Ibid.]. В этом смысле биологический акт гибридизации, который Шива соотносит с генной инженерией и генетически модифицированными организмами (ГМО), не является безобидным, поскольку он связан с политическими и экономическими силами, которые, принося выгоду определенным корпорациям и заинтересованным группам, нисколько не меняют капиталистическую патриархальную парадигму. Например, Шива подчеркивает то, что дорогостоящие ГМО-семена, продаваемые компанией Monsanto, усугубили проблему самоубийств среди фермеров в Индии[276]. Это Рози Брайдотти как раз и назвала «извращенной» формой пост-антропоцентризма, существующей в развитом капитализме. Почему развитый капитализм оказывается пост-антропоцентрическим в извращенном смысле? Брайдотти проясняет этот момент: «Дело в том, что он заинтересован в информационных данных, в генетическом коде любых видов, некоторые из которых в определенных отношениях более развиты, чем мы» [Braidotti, 2015]. В качестве примера она ссылается на робототехнику, в которой занимаются «моделированием нюха собаки и радара дельфина, то есть способностей, которых нет у антропоморфного тела» [Ibid.]. Мы должны подчеркнуть, что, хотя интерес развитого капитализма к самой жизни является пост-антропоцентрическим (человек более не занимает вершины иерархии), сама антропоцентрическая парадигма остается нетронутой: этот ход выгоден лишь (некоторым) людям, но явно не животным, отличным от человека, которые изучаются и над которыми ставятся опыты. Вот почему мы можем назвать это извращенной формой пост-антропоцентрического антропоцентризма. Если темы ГМО и биоразведки[277] (которая может вести также и к биопиратству[278]) в этическом отношении являются спорными, возможность человеческой генной инженерии поднимает многие этические, социальные и биологические вопросы. Познакомимся с этой областью дискуссий, для чего рассмотрим понятие постчеловечества.