Читаем Финансист полностью

— Ще се омъжиш за него, така ли? — попита Бътлър още по-учуден и объркан. — Ще го чакаш и ще се омъжиш за него? Ще го отнемеш от жена му и от децата му, до които той би трябвало да стои сега, ако беше достоен човек, вместо да скитосва с теб? И ще се омъжиш за него? Ще опозориш баща си и майка си, и цялото си семейство? Позволяваш си да ми говориш всичко това на мен, на баща си, който те е отгледал, грижил се е, искал е да направи нещо от теб? Какво щеше да представляваш, ако ние с твоята отрудена майка не бяхме кроили ден след ден планове за твоето бъдеще? Сигурно си мислиш, че си по-умна от мен. Сигурно си мислиш, че познаваш живота по-добре и че никой не може да ти даде съвет. Направих всичко възможно да бъдеш възпитана и образована като истинска дама, а какво излезе? Доживях да чуя, че аз нищо не разбирам, че ти обичаш един бъдещ затворник, един крадец, един измамник, един фалирал негодник…

— Татко! — възнегодува Ейлийн. — Не желая да те слушам повече, щом ще ми говориш така. Той не е такъв, какъвто го представяш. Няма да остана тук нито миг повече!

Ейлийн тръгна към вратата, но Бътлър скочи и я задържа. Лицето му бе почервеняло и жилите му се бяха издули от гняв.

— Тепърва ще си оправим сметките с него — каза той, без да обръща внимание на желанието й да си отиде и с надеждата, че накрая тя все пак ще го разбере. — Ще го науча аз. Добре да знаеш! В тази страна има закони и аз ще ги използвам срещу него. Ще го науча какво значи да се вмъква в почтени домове и да отвлича децата от родителите им!

Той замълча за миг, за да си поеме дъх, а Ейлийн, пребледняла и напрегната, се взря в него. Колко глупаво разсъждаваше понякога баща й. И колко старомодни бяха възгледите му в сравнение с тези на Каупъруд. Как може да твърди, че някой се е вмъкнал в дома им и я е откраднал от него, когато тя сама и на драго сърце беше тръгнала с похитителя! Каква глупост! Но имаше ли смисъл да спори? Какво би могла да постигне с това? Ето защо тя не каза нищо повече, а само продължи да го гледа. Бътлър обаче изобщо нямаше намерение да се предава. Той кипеше от гняв, макар че правеше върховни усилия да се овладее.

— Лошо се разви разговорът ни, дъще — каза той спокойно, разбрал, че тя няма повече да му възразява. — Позволих на гнева да ме завладее. За друго исках да ти говоря, когато те повиках тук, друго нещо имах предвид. Мислех си, че може да пожелаеш да отидеш за известно време в Европа, за да учиш музика. Сега ти просто не си на себе си. Имаш нужда от почивка. Ще ти се отрази добре, ако заминеш някъде за малко. Би могла да прекараш хубаво. Ако желаеш, с теб може да дойде Нора или пък бившата ти възпитателка сестра Констанция. Предполагам, че не би имала нищо против тя да те придружи.

Като чу възобновеното предложение за пътуване в Европа — разнообразено този път с присъствието на сестра Констанция и уроците по музика, — Ейлийн настръхна, но в същото време й стана смешно. Колко неуместно! Колко нетактично беше от страна на баща й да поставя отново този въпрос сега, след като бе разкрил връзката й с Каупъруд, след всичките заплахи срещу него. Толкова ли не беше способен да прояви поне малко дипломация по отношение на дъщеря си? Странно наистина. Но тя отново се въздържа и продължи да мълчи, защото се бе убедила, че всякакъв спор е излишен.

— Да не говорим за това, татко — каза Ейлийн вече по-меко, защото й дожаля за него. — Не ми се ходи в Европа. Не искам да напускам Филаделфия. Знам, че държиш да замина, но сега и дума не може да става за това. Невъзможно е.

Бътлър свъси вежди. Какво очаква да постигне тя със своето упорство? Нима си въобразява, че може да му се наложи — на него, на баща си, — и то по такъв въпрос? Какво безобразие! Все пак успя да се овладее, доколкото му бе възможно, и заговори кротко:

— Това пътуване ще бъде само от полза за теб, Ейлийн. Нима мислиш, че може да останеш тук след…

Той се поколеба. Канеше се да каже „след онова, което се случи“, но се досети, че Ейлийн е особено чувствителна на тази тема. Сам бе потъпкал светостта на бащиния си дълг, като я бе проследил по такъв недостоен начин, и Ейлийн имаше основание да се чувствува оскърбена. Но нима това правеше провинението й по-малко?

— След грешката, която извърши — продължи той, — ти нямаш право да останеш тук. Не бива да затъваш още повече в греха! Не трябва да заставаш срещу божиите и човешките закони!

Споменавайки думата „грях“, той се надяваше да накара Ейлийн да осъзнае какво чудовищно престъпление от гледна точка на морала е извършила. Но Ейлийн съвсем не гледаше така на нещата.

— Ти не разбираш, татко — отчаяно възкликна тя. — И не можеш да ме разбереш. Аз имам едни схващания, ти други. И очевидно не можеш да вникнеш в моите. Всъщност, ако искаш да знаеш, аз вече не вярвам в католическата църква.

В същия миг Ейлийн съжали, че изрече тези думи. Те просто й се изплъзнаха от езика. По лицето на Бътлър се изписаха безкрайна скръб и отчаяние.

— Не вярваш в църквата? — попита той.

— Не, не се изразих точно. Не вярвам така, както вярваш ти.

Той поклати глава.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Точка опоры
Точка опоры

В книгу включены четвертая часть известной тетралогия М. С. Шагинян «Семья Ульяновых» — «Четыре урока у Ленина» и роман в двух книгах А. Л. Коптелова «Точка опоры» — выдающиеся произведения советской литературы, посвященные жизни и деятельности В. И. Ленина.Два наших современника, два советских писателя - Мариэтта Шагинян и Афанасий Коптелов,- выходцы из разных слоев общества, люди с различным трудовым и житейским опытом, пройдя большой и сложный путь идейно-эстетических исканий, обратились, каждый по-своему, к ленинской теме, посвятив ей свои основные книги. Эта тема, говорила М.Шагинян, "для того, кто однажды прикоснулся к ней, уже не уходит из нашей творческой работы, она становится как бы темой жизни". Замысел создания произведений о Ленине был продиктован для обоих художников самой действительностью. Вокруг шли уже невиданно новые, невиданно сложные социальные процессы. И на решающих рубежах истории открывалась современникам сила, ясность революционной мысли В.И.Ленина, энергия его созидательной деятельности.Афанасий Коптелов - автор нескольких романов, посвященных жизни и деятельности В.И.Ленина. Пафос романа "Точка опоры" - в изображении страстной, непримиримой борьбы Владимира Ильича Ленина за создание марксистской партии в России. Писатель с подлинно исследовательской глубиной изучил события, факты, письма, документы, связанные с биографией В.И.Ленина, его революционной деятельностью, и создал яркий образ великого вождя революции, продолжателя учения К.Маркса в новых исторических условиях. В романе убедительно и ярко показаны не только организующая роль В.И.Ленина в подготовке издания "Искры", не только его неустанные заботы о связи редакции с русским рабочим движением, но и работа Владимира Ильича над статьями для "Искры", над проектом Программы партии, над книгой "Что делать?".

Афанасий Лазаревич Коптелов , Виль Владимирович Липатов , Дмитрий Громов , Иван Чебан , Кэти Тайерс , Рустам Карапетьян

Фантастика / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза / Cтихи, поэзия / Проза / Советская классическая проза
Норвежский лес
Норвежский лес

…по вечерам я продавал пластинки. А в промежутках рассеянно наблюдал за публикой, проходившей перед витриной. Семьи, парочки, пьяные, якудзы, оживленные девицы в мини-юбках, парни с битницкими бородками, хостессы из баров и другие непонятные люди. Стоило поставить рок, как у магазина собрались хиппи и бездельники – некоторые пританцовывали, кто-то нюхал растворитель, кто-то просто сидел на асфальте. Я вообще перестал понимать, что к чему. «Что же это такое? – думал я. – Что все они хотят сказать?»…Роман классика современной японской литературы Харуки Мураками «Норвежский лес», принесший автору поистине всемирную известность.

Ларс Миттинг , Харуки Мураками

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза