Финиас Финн, Ирландский член парламента

Какимъ образомъ Вайолетъ могла знать объ уваженіи и любви одного отверженнаго обожателя къ другому — который также былъ отвергнутъ? Какимъ образомъ могла она разговаривать такъ объ одномъ съ другимъ, какъ будто никто изъ нихъ не дѣлалъ ей предложенія? Финіасъ чувствовалъ положеніе свое такимъ страннымъ, что оно было для него почти тяжело. Онъ прямо сказалъ Вайолетъ, когда она отказала ему, что онъ опять сдѣлаетъ ей предложеніе. Но теперь онъ не могъ сдѣлать его. Во-первыхъ, въ ея обращеніи было что-то удостовѣрявшее его, что предложеніе будетъ сдѣлано напрасно; потомъ онъ чувствовалъ, что она показываетъ къ нему особенное довѣріе, которымъ грѣшно было бы воспользоваться для своихъ собственныхъ цѣлей. Они оба должны были помогать лорду Чильтерну, а дѣлая это, онъ не можетъ продолжать ухаживать за нею, потому что это будетъ враждебно для лорда Чильтерна. Можетъ быть, встрѣтится случай вставить какое-нибудь слово, и онъ воспользуется этимъ случаемъ; но онъ не могъ сдѣлать прямого нападенія, какъ на Портсмэнскомъ сквэрѣ. Вайолетъ также вѣроятно понимала, что теперь ее не поймаютъ въ ловушку.

Герцогъ провелъ четыре дня въ Мачингѣ и на третій день — наканунѣ того дня, когда ожидали лорда Чильтерна — онъ ѣздилъ верхомъ возлѣ мадамъ Максъ Гёслеръ. Мадамъ Максъ Гёслеръ была отличной наѣздницей — она любила ѣздить скоро, но герцогъ всегда ѣздилъ шагомъ, и мадамъ Максъ Гёслеръ на этотъ разъ ѣхала такъ медленно, какъ призракъ въ «Дон-Жуанѣ». Но нѣкоторые говорили, особенно мистриссъ Бонтинъ, что разговоръ между ними шелъ не такъ тихо. На слѣдующее утро герцогъ и мадамъ Максъ Гёслеръ опять сошлись передъ завтракомъ на террасѣ, смотря на общество, игравшее на лугу въ крокетъ.

— Вы никогда не играете? спросилъ герцогъ.

— Играю; всегда дѣлаешь всего понемножку.

— Я увѣренъ, что вы играете хорошо. Зачѣмъ вы не играете теперь?

— Теперь я играть не буду.

— Мнѣ хотѣлось бы васъ видѣть въ этой игрѣ.

— Мнѣ очень жаль, что я не могу исполнить желанія вашей свѣтлости. Я играла въ крокетъ до того, что онъ мнѣ надоѣлъ, и я начала думать, что эта игра годится только для мальчиковъ и дѣвочекъ. Самое главное состоитъ въ томъ, что это даетъ имъ случай поволочиться и пококетничать.

— А вы никогда не кокетничаете, мадамъ Гёслеръ?

— Въ крокетѣ никогда, герцогъ.

— Когда же вы выбираете для этого время?

— Это зависитъ отъ многаго — и главное отъ избранной особы. А вы какое время посовѣтовали бы?

— Я ничего совѣтовать не могу, я такъ несвѣдущъ!

— Что вы сказали бы о вершинѣ горы на разсвѣтѣ въ лѣтній день? спросила мадамъ Максъ Гёслеръ.

— Вы заставляете меня дрожать, отвѣчалъ герцогъ.

— Или о лодкѣ на озерѣ въ лѣтній вечеръ, или объ охотѣ въ полѣ, или о палубѣ парохода, или о военномъ госпиталѣ во время войны, или о желѣзной дорогѣ изъ Парижа въ Марсель?

— Мадамъ Максъ Гёслеръ, у васъ самыя не комфортэбельныя идеи.

— Я не сомнѣваюсь, что ваша свѣтлость пробовали все это — успѣшно. Но можетъ быть спокойное кресло у камина въ хорошенькой комнатѣ превосходитъ все?

— Конечно превосходитъ, отвѣчалъ герцогъ.

Тутъ онъ шепнулъ что-то, заставившее мадамъ Максъ Галеръ покраснѣть и улыбнуться, и тотчасъ послѣ этого она пошла за тѣми, которые уже пошли къ завтраку.

Мистриссъ Болтинъ вертѣлась около того мѣста на террасѣ, гдѣ стояли мадамъ Максъ Гёслеръ и герцогъ, смотря на нихъ завистливыми глазами, замышляя, какъ бы на нихъ напасть, какъ бы ихъ прервать, но у нея не достало мужества и она не смѣла подойти. Герцогъ не примѣчалъ намѣреній мистриссъ Бонтинъ, но мадамъ Максъ Гёслеръ видѣла и поняла все.

— Милая мистриссъ Бонтинъ, сказала она потомъ: — для чего вы не присоединились къ намъ? Герцогъ былъ такъ пріятенъ.

— Третье лицо всегда некстати, сказала мистриссъ Бонтинъ.

Она была разсержена и не такъ ловко придумала свой отвѣтъ, какъ могла бы это сдѣлать, еслибъ была хладнокровнѣе.

— Наша пріятельница мадамъ Максъ сдѣлала новую побѣду, обратилась мистриссъ Бонтинъ къ лэди Гленкорѣ.

— Я такъ рада! отвѣчала лэди Гленкора, повидимому, съ непритворнымъ восторгомъ. — Такъ трудно найти кого-нибудь, чтобъ занимать дядюшку! Видите, не всѣ могутъ говорить съ нимъ и онъ не захочетъ говорить со всякимъ.

— Съ нею онъ наговорился вдоволь, сказала мистриссъ Бонтинъ, которая теперь была разсержена больше прежняго.

Глава XLIX. Дуэлисты встрѣчаются

Лордъ Чильтернъ пріѣхалъ и Финіаса нѣсколько тревожила ихъ встрѣча. Онъ пріѣхалъ съ охоты въ этотъ день и слуга сказалъ ему, что лордъ Чильтернъ тутъ. Финіасъ пошелъ въ билліардную, думая, вѣроятно, что онъ можетъ быть тамъ, а потомъ въ гостиную и наконецъ въ библіотеку — но лорда Чильтерна не было нигдѣ. Наконецъ онъ встрѣтился съ Вайолетъ.

— Вы видѣли его? спросилъ онъ.

— Да, онъ гулялъ со мною полчаса тому назадъ въ саду.

— Каковъ онъ? Скажите мнѣ что-нибудь о немъ.

— Я никогда не видала его такимъ пріятнымъ. Онъ не обѣщалъ мнѣ поѣхать въ Сольсби, но также и не сказалъ, что не поѣдетъ.

— Онъ знаетъ, что я здѣсь?

— Да — я сказала ему. Я сказала ему также, какъ мнѣ было бы пріятно видѣть васъ друзьями.

— А онъ что сказалъ?