Финиас Финн, Ирландский член парламента

— Онъ никогда не женится на ней. Вы будете его женою.

— Лора, какая вы капризная! У васъ два дорогихъ друга и вы настаиваете, чтобы я вышла за нихъ обоихъ. За котораго мнѣ выйти прежде?

— Освальдъ будетъ здѣсь дня черезъ два, и вы можете выходить за него, если хотите. Онъ навѣрно будетъ дѣлать вамъ предложеніе. Но я не думаю, чтобы вы вышли за него.

— Я сама этого не думаю. Я примкну къ мистеру Миллю, стану стоять за женскія нрава и буду искать мѣста депутата. Супружество никогда не казалось мнѣ очаровательнымъ, и честное слово, оно не дѣлается привлекательнѣе отъ того, что я вижу въ Лофлинтерѣ.

Такимъ образомъ Вайолетъ и лэди Лора разсуждали между собою объ этихъ вещахъ, но Вайолетъ никогда не показывала своей пріятельницѣ своихъ картъ, а лэди Лора показала ей свои. Лэди Лора разсказала почти все, что было разсказать — говорила или откровенно правду, или также откровенно неправду. Вайолетъ Эффингамъ чуть-было не полюбила Финіаса Финна, но она не сказала этого своей пріятельницѣ. Одно время она почти рѣшилась отдать себя и все свое богатство этому авантюристу. Она думала, что онъ добрѣе лорда Чильтерна, и убѣдила себя, что ей необходимо выйти или за того, или за другого. Хотя она говорила о томъ, что не выйдетъ замужъ, она знала, что это практически невозможно. Всѣ окружающіе ее — Бальдоки и Брентфорды — сдѣлаютъ такую жизнь невозможною для нея. Кромѣ того, въ такомъ случаѣ что же она будетъ дѣлать? Хорошо было говорить о пренебреженіи къ свѣту и о томъ, чтобы зажить своимъ домомъ — но ей было вполнѣ извѣстно, что этотъ планъ годится развѣ только для того, чтобы испугать ея любезную тетку. А можетъ ли она довольствоваться жизнью съ лэди Бальдокъ и миссъ Боригэмъ? Разумѣется, она можетъ сдѣлать удовольствіе своей теткѣ, принявъ предложеніе лорда Фауна или мистера Эпльдома; но ей казалось, что лордъ Чильтернъ или Финіасъ гораздо лучше ихъ. Думая объ этомъ, она начала чувствовать, что лордъ Чильтернъ или Финiасъ долженъ быть ея мужемъ, но не шепнула даже своей мысли ни мужчинѣ, ни женщинѣ. На дорогѣ въ Лофлинтеръ, гдѣ, какъ она знала, встрѣтится съ лордомъ Чильтерномъ, она старалась убѣдить себя, что ея мужемъ будетъ Финіасъ, но лэди Лора испортила все своею ложью. Была минута передъ этимъ, когда Вайолетъ чувствовала, что Финіасъ пожертвовалъ истиной любви, къ которой она считала его способнымъ, для взглядовъ мадамъ Гёслеръ; но она упрекала себя за эту мысль, обвиняя себя не только въ ревности, но и въ сумасбродномъ тщеславіи. Неужели тотъ, кому она отказала, не долженъ и говорить съ другой женщиной? Это было ударомъ для лэди Лоры, и Вайолетъ это знала. Этотъ благородный обожатель, этотъ пылкій любовникъ тотчасъ прельстился ею, какъ только ему не удалось съ ея пріятельницей. Лэди Лора восторженно выражалась въ своей дружбѣ; такая платоническая привязанность могла быть очень хороша; объ этомъ долженъ заботиться Кеннеди. Но сана она чувствовала, что такія выраженія не согласовались съ ея идеями одной пользоваться своимъ обожателемъ. Потомъ она опять вспомнила блестящіе голубые глаза мадамъ Гёслеръ.

Лордъ Чильтернъ пріѣхалъ наканунѣ Рождества и былъ принятъ съ отверзтыми объятіями сестрой и съ тѣмъ раздражительнымъ расположеніемъ, которое такая дѣвушка, какъ Вайолетъ, можетъ показать такому человѣку какъ лордъ Чильтернъ, когда она не хочетъ дать ему той другой привязанности, которой жаждетъ его сердце. Мужчины были вѣжливы другъ къ другу, но очень холодны. Они называли другъ друга Кеннеди и Чильтернъ, но даже и это дѣлаюсь не безъ усилія. Утромъ на Рождество Кеннеди пригласилъ своего шурина идти въ церковь.

— Я никогда не хожу, отвѣчать лордъ Чильтернъ.

Кеннеди вздрогнулъ и на лицѣ его изобразился ужасъ. Лэди Лора выказала огорченіе, Вайолетъ Эффингамъ отвернулась и улыбнулась. Когда они шли по парку, Вайолетъ заступилась за лорда Чильтерна.

— Онъ хотѣлъ только сказать, что не ходитъ въ церковь въ Рождество.

— Я не знаю, что онъ хотѣлъ сказать, замѣтилъ Кеннеди.

— Намъ не надо говорить объ этомъ, сказала лэди Лора.

— Конечно, согласился Кеннеди.

— Я сама была съ нимъ въ церкви, сказала Вайолетъ, можетъ быть не думая, что привычки раннихъ лѣтъ могли относиться къ настоящей жизни молодого человѣка.

Рождество и слѣдующій день прошли, а лордъ Чильтернъ ничѣмъ не обнаруживалъ своихъ намѣреній; на слѣдующій день онъ уѣзжалъ, но не прежде двухъ часовъ пополудни. Обѣ женщины не говорили пи слова съ-тѣхъ-поръ, какъ онъ пріѣхалъ, о томъ, о чемъ онѣ думали обѣ. Много было говорено о томъ, какъ было бы желательно, чтобы онъ доѣхалъ въ Сольсби, но онъ не хотѣлъ дать обѣщанія. Сидя въ комнатѣ лэди Дары, между ними обѣими, одъ отказалъ дать обѣщаніе.

— Я не поддаюсь па принужденіе, сказалъ онъ, обратившись къ Вайолетъ: — и потому вамъ лучше меня не принуждать.

Глава LII. Первый ударъ