Фистула

Вдруг софиты над креслами потухли, и другие, зеленовато-жёлтые лампы загуляли уже по занавесу. Фиолетовые крылья медленно раскрылись. Представление начиналось.

На подмостках стояла Мадам Наполеон. Пустая сцена за её спиной была окружена системой зеркал: больших | малых | вогнутых | выпуклых | волнистых | прямых | овальных | прямоугольных | многоугольных | приближавших | отдалявших | искривлявших. Их было по крайней мере две сотни, и вместе они многократно умножали пространство сцены, как будто надрезая кожу иных измерений и открывая пути туда. В каждом из зеркал сейчас отражался разными фрагментами белый костюм хозяйки театра | в каждом кроме двух: из одного, расположенного почти у потолка, на зрителей посматривал фальшивыми очами манекен в старом дамском платье, с лиловым гиацинтом блестящего парика | по другому, которое должно было бы демонстрировать уходящий профиль конферансье, растекались малахитовые волны, не составляя никакого образа | ещё пять или шесть зеркал хоть и показывали Мадам Наполеон, но проделывали при этом оптические фокусы, например, будучи направленными на спину белокурой венеры, демонстрировали лицо анфас.

«Ансамбль уже здесь!»

Парой резких шагов Мадам Наполеон оказалась у края сцены, настрой бархатного голоса сменился с загадочно-плутовского на насмешливо-торжественный.

«Ансамбль! Уже! Здесь!»

Она вскинула руку с тростью, в отражениях отражений расцвело поле чёрных роз. Тональность речи чередовалась: как если бы одни фразы соблазнительно вышёптывала Мадам, а другие мелодично и звонко оглашал Наполеон.

«Мы ещё ничего не слышим… Но ансамбль уже здесь!»

Трость взлетела в воздух, сделала девять или десять поворотов, прежде чем вернуться в руку конферансье.

«Мы не видим инструментов и музыкантов…Но ансамбль готов играть!»

Не поворачиваясь, Мадам Наполеон вернулась на середину сцены.

«Ни на секунду представления не забывайте: это не запись, не иллюзия…»

С акробатической ловкостью она быстро закрутила тростью, роза в набалдашнике чертила глазницу в воздухе.

«Это не иллюзия!»

В одно мгновение рука убрала трость за спину.

«Это. искусство…»

Из-за спины рука вернулась пустой. Мадам Наполеон исполнила несколько пируэтов и снова стала обходить сцену, активно жестикулируя.

«Без искусства жизнь человека одинока, бедна, беспросветна, тупа и кратковременна».

Лев указал куда-то поверх сцены. Блуждающий взгляд мой опять наткнулся на зеркало с манекенной гиацинтовой девой | трость лежала у отражённой фигуры в руках | в это время Мадам Наполеон щёлкнула пальцами, и салютик зелёных искр ударил из белой обтягивающей перчатки.

«Искусство рождает тело. Тело рождает искусство. „Смертельная любовь“! Ансамбль „Часовщики“! Уже на сцене!»

Демонически улыбаясь, она хлопнула в ладони, сцена изрыгнула облако нефритового дыма, в нём исчезла

Мадам Наполеон, и некоторое время не было видно даже зеркал. Дым медленно медленно

| мед | лен | но |

медленно

опускался. На месте растворившейся хозяйки театра теперь стоял артист: мужчина моего возраста, с тёмными, гладко зачёсанными волосами, с почти белым от грима лицом. Прежнее неуютное чувство щёлкнуло меня по носу. Я не мог понять его причины; посмотрел на девочку без мизинца, в темноте её лицо разглядеть не удавалось, но ко мне оно повёрнуто не было. Стоя по колено в нефритовом тумане, артист достал из внутреннего кармана фрака тонкую сигарету | поднял руку с сигаретой над головой | зеркала уставились на неё | край белой табачной палочки задымился всё тем же нефритовым дымом. Артист закурил —

| стояла неполная тишина | только за стенами шевелился шум | нет, стояла полная тишина | даже за стенами была тишина | со стороны сцены стал доноситься низкий | низкий | тяжёлый как гиря | низкий шум | сердце зас | стуч | чало |

– две дымные элапиды выползали у него из носа. Артист бесстрастно осматривал малочисленную публику. Вновь глубоко затянулся. Внезапно из-за его спины выступила женщина | жуть удивления тихо закапала мне куда-то на темечко | кап-кап-кап-кап | я узнал этот тёмно-фиолетовый купальник | кап-кап-кап | я не мог поверить в это странное переплетение историй | кап-кап | я узнал эту резиновую шапочку, эти кислотного цвета очки | кап | я не мог поверить, что вижу их здесь | та самая женщина вчера стояла передо мной и кричала мне всякий бред | «Мы готовимся к выступлению…», вот оно что | да, это была та самая женщина, наступившая на стекло. И надет был на ней, как я теперь догадался, купальник не плавательный, а гимнастический – спортивный леотард. Наконец, я признал и артиста – когда я видел его в прошлый раз, он вылез из привокзального кафе ради скандала, сутулый, взъерошенный, в грязной майке. Теперь он, манерный и меланхоличный, носил благородный костюм времён танго и кафешантанов. А что же третья, в слезах требовавшая другую песню?..

| низкий тёмный шум со стороны сцены | такой тёмный, почти что чёрный | расползался по залу | бесформенный почти что чёрный шоггот шума | я как будто вдыхал его | он как будто оседал в моих лёгких | бесформенный, чёрный, тяжёлый как гиря | тяжёлый как вина |