Фистула

Женщина в купальнике медленно опустилась и легла на голые доски слева от артиста. Наконец из-за его спины вышла и девочка (моё сознание признало её даже с наслаждением). На ней был такой же леотард | и шапочка | и очки | и она медленно опустилась и легла на голые доски справа от артиста.

| хмурый | одинокий | однонотный | однотонный | тягостный звукшум со стороны сцены | тягучий мычаниестон китоголового великана | со стороны сцены | откуда-то из артиста | откуда-то изнутри |

Ещё прежде, чем артист начал петь, буквально за секунду до того, как он открыл рот, меня оцарапал осколок сомнения насчёт раздававшегося в зале музыкального гула. Но сомнение это касалось не того, был ли этот звук на самом деле | я стал сомневаться, кто именно его слышит | может быть, так действовала на меня система отражений | а может, это стало следствием моих попыток не думать ни о чём, что могло бы выдать зеркалам мои мысли | но почему-то в тот самый момент я растерял всякую уверенность, что этот звук слышу я | что это я сижу на этом неудобном кресле | что есть я, а есть не я | что это сомнение принадлежит мне | мне, а не девочке без мизинца | не карлице в канареечном костюме | не Льву —

| Лев рядом со мной | прозрачный, как лептоцефал | лев рядом со мной | сверххищный | сверххрупкий | Лев рядом со мной | тёмный, почти что чёрный звук между нами | я рядом со Львом | светлая, почти что белая ниточка Ариадны между нами | между | нами |

– и я ли услышал, как выпрыгнула летучая рыба хрустального голоса? Во тьме зрительного зала, отражённой в некоторых из зеркал, я не мог разглядеть себя, слушающего и смотрящего. Моё существование было хрупким и недостоверным | происходившее на сцене ивеё отражениях было несомненно реальным.

| ангельский голос артиста | хвостатый фрак артиста | расслабленный лоб артиста | закрытые глаза артиста

| открытый рот артиста | белые зубы артиста | чёрные усики артиста | рваное ухо артиста | лев рядом со мной | а рядом с артистом | леопарды в леотардах |

По первым же словам я понял, что он исполняет ту самую песню, которую я слышал вчера, когда торопился скрыться от орудовавших у вокзала попрошаек. По крайней мере, эти слова были тем же самым сентиментальным рефреном – о душе, попавшей в плен любви и страсти, – но они почему-то не вызвали у меня прежнего неприятия. Артист распевал их мягко | сладко | долго | ларго | обволакивающе | по-паучьи —

«…моя душа I попала в плен | любви и страсти | моя душа I попала в плен | любви и страсти…»

– вибрации голоса и непрерывно гудящего шума соперничали друг с другом в интенсивности, между ними было какое-то постоянное намеренное несовпадение. Я ощущал их всем своим телом | волны звука как волны моря | и, окружив меня, они проникали внутрь | находили во мне дыру между грудью и животом | и наполняли её | вскармливали приторной топлёной печалью. Несколько зеркал, разбросанные по разным точкам системы отражений позади сцены, стали меняться | волноваться | пульсировать в такт музыке.

| сердцебиение отражений | тела в зеркалах | зверь рядом со мной | дрожащая плоть звука внутри нас | музыка и печаль | ВРЕМЯ | печаль и музыка | мы внутри дрожащей плоти звука | я рядом со зверем | зеркала в телах | отражение сердцебиений |

Спустя многократное повторение припева с некоторыми мелодическими вариациями (сколько именно это длилось, я понять не мог, у меня не возникло даже идеи смотреть на часы) оказалось, что медовая песня состоит не из одной липкой, бесконечно повторяемой строки. В куплетах, которые распевал артист, была такая же простота —

«…и страсть сильнее воли | любовь сильнее веры | в их власти моё тело | движенья моих рук…»

– но так бывает, что и самые простые, незамысловатые слова вдруг попадают точно в цель и раскрываются перед тобой цветущим полем значений и смыслов. Пускай во мне никогда не было настоящей любви к музыке или любой другой возне, с помощью которой люди пытаются взбудоражить друг друга и залезть в чужое нутро, однако теперь я был как будто прикован к сиденью, вынужден поддаться музыке и её черножёлчной чувственности. В ней было какое-то непривычное качество: словно она и не создавалась с целью произвести эффект на слушателей; словно это мы, слушатели, отделились от мякоти материнских тел лишь для того, чтобы оказаться однажды рядом с ней и засвидетельствовать её исполнение.

| движения в зеркалах | смутные, едва заметные | образы из ниоткуда | стрекозы с цветочными головами | следы невидимых рук | невидимых человеческих лап | заволновались малахитовые волны | и фиолетовое что-то | подпрыгнуло и поплыло |