Физическое воспитание

Однажды она ехала с мамой в автобусе и наблюдала сцену, которая послужила наглядной иллюстрацией к маминым наставлениям. Там были три девочки на пару лет старше Каталины. Она ими залюбовалась: распущенные волосы, у кого длинные, у кого покороче, джинсовые куртки, мини-юбки. Каталина воображала, точнее мечтала, что когда-нибудь тоже будет такой; девочки хохотали и радовались, что пришли выходные. Для Каталины же это означало только то, что уроки кончились и пора возвращаться домой. Иногда по пятницам мама встречала ее после школы: приходила при полном параде и они гуляли по центру города, разглядывая витрины, а потом шли в кафе, всякий раз одно и то же, где маме приносили кофе с молоком, а Каталине – горячий шоколад с чуррос; Каталина их не любила, но все равно заказывала, зная, что если повезет, то мама их съест, чтобы не пропадали. «Вон как в центре все дорого», – ворчала она на дочь, макая чуррос в кофе и поглощая их с такой жадностью, будто две недели ничего не ела. Когда они в тот день возвращались домой на автобусе, те три девочки нашли себе свободные места в хвосте, на последнем ряду. Две устроились рядышком, возле одного окна, а третьей пришлось сесть отдельно, потому что посередине, на месте, выходившем в проход, сидел мужчина немного моложе мамы. Он мог пересесть – места в автобусе были, – но не стал; решил, что веселее будет остаться в центре девчачьих разговоров о том, в какое место пойти сначала и на какой остановке выходить. Он тут же начал им говорить, какие они красивые и нарядные, и все повторял, как ему нравится, что сейчас девочки носят мини-юбки. Они еле сдерживались, чтобы не хохотать над его комментариями, прекрасно зная, что он всего лишь очередной похотливый козел. Каталина тоже знала: такой мистический персонаж появляется в жизни всех девочек. Кто-то сталкивается с ним раньше, кто-то позже, но так или иначе он встречается в каждом районе, в каждой школе, в каждом университете, словно вездесущее божество. Мужчина в автобусе еще долго нахваливал другие предметы одежды девочек, проверял пальцем, есть ли на них колготки, улыбался и делал вид, что не замечает, как преувеличенно они смеются, а девочки, вероятно, думали, что он хоть и скотина, но безобиден. Однако такие персонажи безобидными не бывают. Когда девочкам пора было выходить, мужчина не встал со среднего места, чтобы их выпустить, а предпочел, чтобы все три протискивались мимо него и чтобы каждая из трех пар ягодиц приложилась на несколько секунд к его коленям. Ценой краткой сумятицы девочкам удалось выбраться в проход и выйти из автобуса на одной из остановок в центре. Каталина сидела с мамой на предпоследнем ряду, спиной по ходу движения, и наблюдала всю эту сцену в отражении, прислонившись головой к окну. Ей не хотелось, чтобы мама заметила, что она все видит, так неловко ей было смотреть на того мужчину напротив. Как только автобус тронулся, мужчина громко процедил, ища одобрения у других пассажиров: «Сами ходят чуть не голышом, а потом жалуются, что их насилуют». У Каталины не укладывалось в голове, что он посмел такое сказать: сам же донимал девчонок своими шуточками, а под конец воспользовался случаем и раскорячился в проходе, чтобы потереться коленями об их попы. Тогда Каталина на секунду глянула на маму, надеясь увидеть участие или взрослую женщину, которая что-нибудь ему возразит – ведь мама должна была видеть то же самое, что и она, – но, к своему огорчению, увидела, как мама кивает, признавая правоту мужчины.