Физическое воспитание

– И правда, обойдусь, – говорит она, хоть и жаждет в последний раз прижать к груди подарок друзей.

Когда Каталина собирается вылезти из машины, мужчина крепко хватает ее за запястье.

– Эй, але! Ничего я тебе не сделаю.

– Да знаю я, – нервно отвечает она, хотя на самом деле этого не знает. Зато знает, что он трогал ее за коленку и схватил за запястье.

Она направляется в туалет, он тут отдельно от магазина. Дверь металлическая, и, хотя уже вечер, она за весь день так нагрелась от солнца, что до сих пор раскалена. Приходится толкнуть ее ногой, чтобы не обжечься. Каталина входит, стараясь не касаться двери, и той же ногой придерживает ее, не давая закрыться полностью. Ей очень хочется писать, но в кабинку она не идет – решает подождать и понаблюдать, молясь, чтобы мужчина поскорее пошел в магазин заплатить. И вот момент настал. Каталина выходит наружу и осматривается по сторонам. Напротив бензоколонки, всего в нескольких метрах, расстилается ничто: край поля соломенного и черного цвета, репейник и другие растения, от одного запаха которых у Каталины зудят ноги, но еще там есть что-то вроде живой изгороди из кустарника, отделяющей асфальт от сухой земли. Надеясь, что ее не заметят, она бросается через пустынное шоссе к этим кустам. Она прячется за изгородью и не сводит глаз с магазина. Несмотря на жару, она дрожит. И еще ей по-прежнему хочется писать. Может, она успела бы сходить в туалет, прежде чем сбежать? Но через мгновение мужчина выходит из магазина с блоком сигарет и журналом в руках и кладет их на заднее сиденье. С ним молодой парень, который начинает заправлять машину. Горячий ветер доносит до нее обрывки голосов вперемешку со стрекотом цикад, по-прежнему отмечающих дневную жару. Мужчина закурил, и парень говорит ему, что через несколько месяцев курить на бензоколонках запретят. Мужчина смеется и качает головой, как тогда в машине, но ничего не отвечает. Он курит и смотрит на туалет; у Каталины еще больше пересыхает во рту. Он идет туда; она видит, как он обследует металлическую дверь и открывает ее ногой, точно так же, как совсем недавно она, и через минуту возвращается. Теперь он подходит к парню-заправщику и жестикулирует. Сначала указывает на туалет, потом вытянутой рукой обозначает какую-то высоту над уровнем земли. Что-то высокое, почти метр восемьдесят. Он спрашивает про нее. Парень опускает уголки рта и мотает головой, вытирая руки тряпкой, которая свисает у него из кармана штанов. Мужчина достает из машины белую толстовку и показывает ему. На секунду Каталина думает, что он собирается отдать ее парню, на случай если появится хозяйка, потому что ему надо ехать. Вместо этого мужчина подносит толстовку к лицу и нюхает. Полный мочевой пузырь, дрожь и позыв к рвоте. Увидев это, парень резко отстраняется, машет рукой на прощание и уходит в магазин. Мужчина садится с толстовкой в машину и некоторое время ждет с включенным двигателем. Наконец ему это надоедает, он ударяет по газам, и машина с шумом срывается с места, подняв пыль. Через несколько метров мужчина на ходу выбрасывает в окно ее драгоценную белую толстовку и скрывается вдали. Из-за оптического эффекта кажется, что вещь сбежала сама, будто огромный мотылек вылетел из шкафа.

Каталина в кустах боится шевельнуться. Лучше еще немного посидеть и послушать индустриальный грохот цикад. Она трясется от холода и ужасно хочет писать. В конце концов она спускает штаны и мочится прямо там, с такой силой, что забрызгивает щиколотки и кеды; это свинство, но сейчас ей не до приличий. Когда с этим покончено, у нее появляются странные мысли, сомнения, правильно ли она поступила. Незнакомец трогал ее за коленку, шутил над ее стыдливостью, больно схватил ее за запястье, она видела, как он пытался снюхать ее одежду, а потом выкинул… но ей все равно неудобно, ведь он и правда сделал крюк, чтобы заехать на эту заправку. Может, нет ничего такого в том, чтобы трогать коленки и нюхать кофты, спрашивает она себя. Это не первый раз, когда она чувствует себя гадюкой. То же самое было в школе несколько месяцев назад с учителем физкультуры, доном Мариано.