Читаем Фламенка полностью

К нему приходит пить и есть.

Нести доверил эту весть

Гонцу надежному Гильем

И был весьма доволен тем.

В четверг Фламенка речь все ту же

С рассвета завела при муже:

"Сеньор, каков вага нынче план?

6250 Здесь остаетесь, иль до ванн

Проводите? Я еле дня

Дождалась; ревматизм меня

Убьет; озноб всю ночь так тряс,

Что не могла сомкнуть я глаз".

Ревнивец ей: "Мне дал понятье

Господь, и сколько мог понять я,

Вы дурно спали в эту ночь.

По завтрак должен вам помочь,

Поешьте до того, как выйти".

6360 - "Сеньор, скорей себя прервите.

Я знаю, стало бы совсем

Мне плохо; в полдень я поем,

Домой вернувшись после ванны".

- "Ну что ж, идем, коль так вы рьяны",

Он длинный грубый плащ извлек

Откуда-то и без чулок

С женой пустился вперегонки.

Вновь ни известки, ни щебенки

Не обнаружив ни следа,

6370 Решился он не без труда,

Дверь, как всегда, замкнув, уйти.

Вновь остается взаперти

Фламенка, и спешат девицы

Покрепче изнутри закрыться.

Короткий ожиданья миг,

И к ним, таясь, Гильем проник:

Из багряницы плащ на нем

Золотозвездным был шитьем

Украшен: вышивок и ткани

6380 Прелестно было сочетанье.

Из шелка алого чулки,

Шаги изящны и легки.

Пред дамой первым сделал он,

Ее приветствуя, поклон.

Она, приблизясь, не сробела:

"Друг, коим дух, равно как тело

И все, владею чем, живет {193},

Благословен будь ваш приход!"

- "О сладостная, в чьей я власти,

6390 Господь наш радости и счастья

Дай вам и тем, кто близок вам,

По вашим вкусам и мольбам".

И, бросившись вперед, друг друга

В объятиях сжимают туго

Они и тотчас же идут

В прелестный, милый им приют.

К той убранной роскошно зале,

Где так приятно отдыхали

Недавно оба, их ведет

6400 Знакомый им подземный ход.

И там с весельем неразлучны

Они, и им вдвоем нескучно.

Но взор Гильема не беспечен

Вполне и дамою замечен:

"Друг, вами дума овладела?"

- "О дама, коль угодно, дело

Впрямь у меня к вам с ночи есть.

Да как бы вам не надоесть".

- "Друг, расскажите мне о деле,

6410 Добра бы вы иль зла хотели,

Умно будь это, или блажь,

Ничто меня - поскольку ваш

В том интерес - смутить не может.

Душа лишь благо вам предложит,

Лишь то, что ублажило б вас,

Согласье лишь, а не отказ".

- "Что ж, мной сюда кузены взяты:

Отон и с ним Кларис; богаты,

Знатны они, и мной должны

6420 Быть в рыцари посвящены.

О чем для них мечтать мне, кроме

Как о благом у вас приеме!

Тому б я был безмерно рад.

Мне много выпало утрат,

Скорбей, опасностей, печали,

О коих ни они не знали,

Ни вы; бог счастьем захотел

Мой скорбный одарить удел:

Чтоб мной владело полновластно

6430 Оно, должны ему причастны

Быть и они; мои дружки

Красивы, юны и ловки,

Подружки ваши таковы же.

Сойдись они с моими ближе,

На всех хватило бы утех.

А тронь любовь и тех и тех,

И мы б им сделались дороже".

- "Друг милый, я хочу того же.

Как надо, сделайте". И вот

6440 Дверь открывать Гильем идет,

Чтоб их впустить. Улицезрели

Те двое даму, на постели

Сидящую: восторг с их лиц

Сойти не может; вид девиц

Усиливает изумленье.

И каждый, преклонить колени

Спеша, из куртуазных слов

Речь составляет: "Я готов

Ваш, дама, исполнять приказ.

6450 Оруженосца два у вас

Отныне есть". Она на диво

Была радушна, их учтиво

Приветствуя; прием такой

Им мил; дотронувшись рукой

Открытой, подняла легко их,

Чем честь, достойная обоих,

При всех и тайно воздана

Была. Зовет девиц она:

"Послушайте-ка обе, что я

6460 Скажу: их два, вас тоже двое.

Что должен быть у каждой свой,

Понятно всем само собой:

Велю вам и рекомендую

Их прихоть исполнять любую.

Ступайте в ванны, будет вам

Приятно пребыванье там".

- "Мы примем это, как подарок",

Они в ответ. И вот, товарок

Те повели: Отон - Алис,

6470 А с Маргаритой шел Кларис.

Уходят в ванны, где утех

Вкусить в уюте, без помех,

В охотку, и повеселиться,

Причем уже не как девицы,

Алис и Маргарита скоро

Сумеют: дар им от Амора

И Юности - одна игра.

Коль место есть, да и пора,

Ошибкой было бы печальной

6480 Не разложить им стол игральный.

И столь удачен был состав

Игравших, что они, сыграв,

Вновь тянутся к друзьям прелестным,

И те клянутся словом честным,

Что никогда их не обманут

И, если рыцарями станут,

Не заведут других подруг,

А эти, даже будь супруг

У каждой, им лишь будут верны,

6490 И станет счастье всех безмерно.

В игру такую же, меж тем,

Играет пылко и Гильем

С партнером, что не меньше любит

Борьбу и в схватке не уступит.

Был в их игре большой подъем.

Не стоит говорить о том,

Каков был тот иль этот выпад.

Один лишь сделаю я вывод:

В игре такого нет приема,

6500 К которому была б влекома

Душа влюбленная, чтоб им

Казался он неисполним,

Нелаком иль необсуждаем.

Лишь до того теперь нужда им,

Чтоб всех не упустить забав.

Меняли, все переиграв,

Они в тот день барыш и ставки

Не раз. Не принимал отставки

Амор и куртуазен был.

6510 Фламенки непритворен пыл,

Она в игру играет ту

С возлюбленным начистоту,

За то и прибыль столь щедра.

Когда же подошла игра

К концу, то в выигрыше оба:

Ни раздраженья в них, ни злобы

Друг к другу нет - скорей бы вновь

Игру затеять. И любовь

Внушает им, что долгих много

6520 Впредь будет игр у них, и строго

Фламенку гонит прочь, пока

Веля оставить ей дружка,

Но, чтоб не так страдал бедняжка,

Сперва сказать, вздыхая тяжко:

"О друг мой, истинный и нежный,

Разлука стала неизбежной,

Но - бога в помощь я беру

Перейти на страницу:

Похожие книги

Советские поэты, павшие на Великой Отечественной войне
Советские поэты, павшие на Великой Отечественной войне

Книга представляет собой самое полное из изданных до сих пор собрание стихотворений поэтов, погибших во время Великой Отечественной войны. Она содержит произведения более шестидесяти авторов, при этом многие из них прежде никогда не включались в подобные антологии. Антология объединяет поэтов, погибших в первые дни войны и накануне победы, в ленинградской блокаде и во вражеском застенке. Многие из них не были и не собирались становиться профессиональными поэтами, но и их порой неумелые голоса становятся неотъемлемой частью трагического и яркого хора поколения, почти поголовно уничтоженного войной. В то же время немало участников сборника к началу войны были уже вполне сформировавшимися поэтами и их стихи по праву вошли в золотой фонд советской поэзии 1930-1940-х годов. Перед нами предстает уникальный портрет поколения, спасшего страну и мир. Многие тексты, опубликованные ранее в сборниках и в периодической печати и искаженные по цензурным соображениям, впервые печатаются по достоверным источникам без исправлений и изъятий. Использованы материалы личных архивов. Книга подробно прокомментирована, снабжена биографическими справками о каждом из авторов. Вступительная статья обстоятельно и без идеологической предубежденности анализирует литературные и исторические аспекты поэзии тех, кого объединяет не только смерть в годы войны, но и глубочайшая общность нравственной, жизненной позиции, несмотря на все идейные и биографические различия.

Алексей Крайский , Давид Каневский , Иосиф Ливертовский , Михаил Троицкий , Юрий Инге

Поэзия