Читаем Фламенка полностью

Любовь я ныне славлю всласть:

Она дает мне спать и есть,

Меня не жжет, не студит страсть,

Я не блуждаю где невесть,

Вдаль не гляжу, зареван,

Не мучит душу мне разлад,

Я не унижен, не распят,

К посланцу но прикован,

Предать меня не норовят,

Дела мои идут на лад.

Против меня не ставят спасть,

Не страшно мимо стула сесть,

Не надо ни изменниц клясть,

Ни грубого ревнивца месть,

Никем не атакован,

Ничьей внезапностью по смят,

Не гнусь под грузом глупых лат,

Не гол, не обворован,

Не говорю, что я объят

Любовью, ни что в сердце ад.

Не говорю, что должен пасть,

Что мук любви не перенесть,

Встреч не ищу, не славлю власть

Той, что могла мне предпочесть

Любого, будь готов он;

Нет дела до ее наград,

До сердца, сданного в заклад;

Не бит, не ошельмован,

Любовью в кандалы не взят,

Напротив, ускользнул и рад.

Благую победитель часть

Избрал: его венчает честь,

А побежденного ждет пасть

Могилы, страшно произнесть.

Но высший тем дарован

Удел, кто из души разврат

Изгнал, кто армией услад

Не мог быть завоеван;

Победа эта им стократ

Важней, чем городов захват.

Хочу на тех охулки класть,

Чья речь - ручей, чьих чар не счесть,

Кто скор корысть красавиц красть,

Вливая ловко в ласку лесть;

Их раж и жар раскован,

Они о нас надменно мнят;

Визг розг и грязь грызне грозят,

Но зря тот арестован,

Чья явь - любовь, а яства - яд;

Плачь, коль оплачен оптом клад.

Курс волей облюбован

Такой, что чувства наугад,

А не куда хочу, летят.

ПРИЛОЖЕНИЯ

А. Г. Найман

О "ФЛАМЕНКЕ" - СТАРОПРОВАНСАЛЬСКОМ РОМАНЕ XIII в.

В начале XIX в. новоназначенный префект департамента Од обнаружил в каркассонской муниципальной библиотеке рукопись in-octavo в деревянном переплете, с вырванным началом и концом и несколькими недостающими в середине листами. 139 сохранившихся листов были записаны с двух сторон в одну колонку стихами на старопровансальском языке, 25 позолоченных заглавных букв и 221 монохромная (синего или красного цвета) украшены богатым орнаментом, пергамент листов был в хорошем состоянии. Рукопись направили ученому эрудиту Франсуа Рейнуару, и вскоре, в составе первого тома словаря провансальского языка, он опубликовал несколько сотен стихов новонайденного романа {Raynouard F. Lexique roman, ou dictionnaire de la langue des troubadours, vol. 1. Paris, 1838, p. 1-47.}, дав ему название "Фламенка", каковое за ним и закрепилось (подлиннее заглавие навсегда утрачено для нас вместе с титульным листом рукописи). Первое полное издание романа вышло в 65 г. {Meyer P. Le Roman de Flamenca. Paris - Beziers 1865.} Новейшее издание, снабженное превосходным научным аппаратом, появилось несколько лет назад в Швейцарии {Gschwind U. Le Roman de Flamenca. - Romanica Helvetica, vol. 86 A-B. Bern, 1976.}.

В последние годы читатели, интересующиеся средневековой куртуазной литературой Западной Европы, нередко получали возможность знакомиться с новыми ее памятниками. В серии "Библиотека всемирной литературы" был выпущен том "Трубадуры. Труверы. Миннезингеры" (серия I, т. 23), Главная редакция восточной литературы издательства "Наука" издала небольшую, но достаточно репрезентативную антологию старопроваисальской поэзии {Песни трубадуров. М., 1979.}, а в серии "Литературные памятники" вышли "Смерть Артура" Томаса Мэлори (1975), романы о Тристане и Изольде (1970), "Песни" Бернарта де Вентадорна (1979) и романы Кретьена де Труа (1980). К этому списку надо добавить и несколько выходящих в той же серии книг - итальянский сборник XIII в. "Новеллино" и собрание средневековых провансальских новелл, представляющих собой жизнеописания трубадуров. В том же ряду стоит и "Фламенка" - один из двух дошедших до нас провансальских куртуазных романов.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Советские поэты, павшие на Великой Отечественной войне
Советские поэты, павшие на Великой Отечественной войне

Книга представляет собой самое полное из изданных до сих пор собрание стихотворений поэтов, погибших во время Великой Отечественной войны. Она содержит произведения более шестидесяти авторов, при этом многие из них прежде никогда не включались в подобные антологии. Антология объединяет поэтов, погибших в первые дни войны и накануне победы, в ленинградской блокаде и во вражеском застенке. Многие из них не были и не собирались становиться профессиональными поэтами, но и их порой неумелые голоса становятся неотъемлемой частью трагического и яркого хора поколения, почти поголовно уничтоженного войной. В то же время немало участников сборника к началу войны были уже вполне сформировавшимися поэтами и их стихи по праву вошли в золотой фонд советской поэзии 1930-1940-х годов. Перед нами предстает уникальный портрет поколения, спасшего страну и мир. Многие тексты, опубликованные ранее в сборниках и в периодической печати и искаженные по цензурным соображениям, впервые печатаются по достоверным источникам без исправлений и изъятий. Использованы материалы личных архивов. Книга подробно прокомментирована, снабжена биографическими справками о каждом из авторов. Вступительная статья обстоятельно и без идеологической предубежденности анализирует литературные и исторические аспекты поэзии тех, кого объединяет не только смерть в годы войны, но и глубочайшая общность нравственной, жизненной позиции, несмотря на все идейные и биографические различия.

Алексей Крайский , Давид Каневский , Иосиф Ливертовский , Михаил Троицкий , Юрий Инге

Поэзия