Флэшмен в Большой игре

Если вам, молодые люди, когда-нибудь придется оказаться в подобных же обстоятельствах — когда вас тащит волоком по изрытой, твердой как камень земле, а за вами с воплями гонится целая толпа черномазых дьяволов — вспомните мой совет. Постарайтесь приподнять голову (стоны и крики помогут вам в этом) и обязательно попытайтесь перевернуться на спину — это будет стоить вам ободранной задницы, но все же лучше так, чем если ваши кишки размотает по кустам. Постарайтесь также, чтобы несколько ловких парней открыли по вашим преследователям беглый огонь, и позаботьтесь о верном друге-гильзае, который успеет освободить вашу ногу из стремени до тогокак ваш позвоночник треснет пополам. Я был почти без сознания и практически до основания стесал себе задницу, когда Ильдерим — одному Богу известно, откуда при его ране у него взялись на это силы — подтянул меня к самой траншее и втащил мое почти бесчувственное тело на бруствер. Я приподнялся в полном замешательстве, из последних сил крича: «Британия! Британия! Во имя Господа! Я свой!», а затем вдруг какой-то малый подхватил меня и, осторожно опустив мой несчастный скелет на землю, спросил:

— Хотите ли орешков или сигару, сэр?

Затем у меня в руках оказался мушкет и я с удивлением обнаружил себя уже в укреплении, а вокруг меня в дыму и облаках пыли сновали фигуры в красных мундирах. Ильдерим был рядом со мной и в руках у него был мой револьвер, из которого он всаживал пулю за пулей в наступающую толпу черномазых. Вокруг раздавался грохот залпов и громкий басовитый голос гремел: «Оддс, огонь! Заряжай! Эванс, огонь! Заряжай!» Боль из лодыжки растекалась все выше по ноге, отчего голова шла кругом и я чувствовал себя абсолютно разбитым. Я закашлялся от накрывшего меня облака порохового дыма, затем раздалось пение горна, гром приветственных возгласов — и следующее, что запомнилось было: я лежу под неяркими лучами восходящего солнца, опираясь головой на стену из мешков с песком, уставившись на толстую, изрытую пулями стену казармы, а высокий лысый старик с трубкой в зубах, снимает мой сапог и прикладывает влажную тряпку к моей распухшей лодыжке.

На все это взирает пара парней с мушкетами, а еще один малый — в кени и очках — бинтует руку Ильдериму. Вокруг снуют другие, перенося раненых в казармы, а вдоль бруствера видны изможденные лица солдат — белых и сипаев, с ружьями наготове. Страшный смрад поднимается вокруг, все покрыто толстым слоем пыли, перемешанной с кровью и потом, причем кажется, что люди движутся крайне медленно. Я еще чувствовал удивление, но полагал, что все это сон, так как третий слева от меня парень, стоящий у парапета, с головой, повязанной носовым платком, был не кто иной, как Гарри Ист. Второго такого курносого носа было не найти во всем мире и хотя в последний раз я видел его, когда сам лежал, придавленный санями в снегах южной России, а он в это время молнией летел навстречу свободе, казалось невероятным встретить его здесь.

VIII

Теперь должен рассказать вам кое-что любопытное о боли — и Канпуре. В моей лодыжке, которую я считал сломанной, оказалось лишь сильное растяжение связок, что в любом другом месте заставило бы меня несколько дней проваляться на спине, жалобно постанывая. В Канпуре же я поднялся на ноги уже через пару часов, испытывая страшную боль, но не имея другого выбора, кроме как терпеть ее. Такое уж это было место — на легкую работу там можно было рассчитывать, только если бы вам оторвало обе ноги.

Представьте себе огромное полевое укрепление, с каменно-земляным парапетом пяти футов высоты, вплотную примыкающее к двум одноэтажным казармам, одна из которых представляла собой лишь выгоревший дотла остов, а у второй оставалась только половина крыши. Вокруг была полностью открытая площадка, простирающаяся на сотни ярдов до самых позиций окруживших нас панди,которые разбили свой лагерь среди деревьев и полуразрушенных зданий. В миле или менее к северо-западу, вдоль берега реки раскинулась огромная бесформенная масса самого города Канпур — но если кто-нибудь из моего поколения говорит о Канпуре, то имеет в виду именно эти два полуразрушенных барака с окружающей их земляной стеной.