Флибустьеры с Наветренных островов

– Если Вам нужны страсти, то это не по моей части. Другие куртизанки Вас лучше обслужат,– она уже досыта насытилась «наслаждениями» да и переход на «ты» её почему-то задел.

Тогда Габриель решил действовать. Он схватил девушку одной рукой за грудь, другой за задницу. Гарсанда залепила ему пощёчину. Те, кто ещё не был пьян, насторожились. Водо как-то надрывно захихикал, он пристально следил за штурманом.

Руки штурмана-навигатора после неожиданной оплеухи отпустили жертву и упали вдоль тела.

Фази выговаривала навигатору:

– Ваша свобода нравов тесно соседствует с распущенностью.

– Как часто и умело женщина пользуется тем, что она не мужчина,– намекал на то, что не может дать сдачи Габриель.

С удручённым видом он устремил на неё молящий о снисхождении взгляд, мямлил:

– Итак, Вы бросаете меня одного мучиться?

– Надо было не сидеть до последнего, а сразу занимать женщин,– отстранённо советовала девушка, добавила,– Пощёчина, оказывается, действенная сила – мы вновь перешли на «Вы».

– Да, я задержался с оценкой перспектив…и выбрал самую строптивую и несговорчивую особь, любящую проявлять свободную волю. Ну и оставайтесь одна…вместе вот с этой…

Он кивнул на Химильтруду.

Гарсанда благодарила:

– Я рада, что Вы нашли ненасильственный способ решения проблемы.

– Да уж…Вы – проблема. В любом случае, я рад нашему знакомству. Рад, что не все женщины шлюхи.

Аделаида шепнула Онорине:

– Ты пила выпивку этого молодого человека, теперь он не отстанет.

Но Октав не хватал женщину за интересные места, он просто любовался её зрелой красотой.

Габриель пошёл к своему месту, по дороге толкнул трактирщика, предъявляя тому претензии:

– Что-то эль у тебя какой-то слабенький! Поди, водой бодяжишь?

Толстый старикан-трактирщик замахал руками, крестясь и взывая к свидетелям-ангелам.

– Штурман, что-то скверное у тебя настроение…– усмехнулся капитан,– Тебе тоже отказывают в интиме?

– Это заговор какой-то, ей-богу!– вспылил Габриель,– Как бы нам их не упустить?

– Что, сел на мель по самые уши?

– Странная девушка…Столько времени в монастыре, потом столько времени в плаванье…и нет тяги к сексу. Наверное, она очень холодная, как айсберг…

Дэнис помахал перед ним пальцем, разубеждая:

– Басня Эзопа: «Когда лиса не может достать виноград, она говорит: «А, он зелёный»».

– Ты думаешь, что я себя успокаиваю своими же выдумками?

– Конечно. Не испробовав фрукт, нельзя судить о его вкусе. А на счёт дамочек… Жить-то им где-то надо, вот и отдам им пока свой трюм на корабле, он полупуст, многие матросы уже продали захваченное какао. Пусть женщины поживут, пока по борделям не определяться…Хотя на их счёт сказали: кто замуж не выйдет – будет продан на плантации в рабство, будут рабов плодить.

Пьяная Роксана зааплодировала, превознося Дэниса:

– Какой ты великодушный, капитан!

И Вормс объявил:

– Все дамы могут пройти на мой корабль «Морская Звезда» в трюм, пока не найдут себе пару!

Водо Варнье схватил в охапку Бланш, которую почему-то отовсюду гнали. Он поглядывал на штурмана, но тот ревности не проявлял.

В трюме Октав и новый плотник с захваченного корабля рыжий англичанин Уэйн Диксон развесили гамаки для женщин между тюков с бобами какао, прибивая плетёные изделия к стропилу. В трюме было мало женщин: Гарсанда, Онорина, Роксана, Химильтруда и Аделаида с Артрадой. Роксана сладко похрапывала, она была в изрядном подпитии.

Аделаида вдруг заплакала.

Дочь склонилась над ней, спрашивая:

– Чего ревёшь?

– Я никому не нужна! Меня никто не выбрал из мужчин…

– А ты у всех разве спросила?– усомнилась дочь.

Её мать засмеялась сквозь слёзы, в смехе её поддержали остальные женщины.

Онорина успокаивала подругу:

– Зачем же тебе отношения без любви? Может, любовь ещё придёт. Я заметила, как тебя и Гарсанду разглядывал этот англичанин. Он такой импозантный…и взгляд его говорит об искушённости, что он знаток женщин…

Артрада узнавала:

– А как это любить мужчину?

– Любить – значит постоянно переживать за человека,– поясняла Онорина.

Ребёнок удивлённо сказал:

– Какая это любовь? Это мука какая-то.

Женщины снова рассмеялись.

Гарсанда узнавала у Онорины:

– А этот Октав…он звал тебя прогуляться или в номер пройти?

– Ой, девочки, этот Октав так молод…Я чувствую себя неуверенно с ним…

В комнате трактира в постели Водо сполз с худого тела Бланш и заявил ей:

– Редкий талант: вот так вопить. Долго тренировалась?

– Тебе разве неприятно от моих страстных криков?

– Я просто не пойму: что ты охаешь и орёшь, ты ж холодная, как рыба!

– А как ты узнал?

– У меня было столько женщин, что я ради разнообразия перешёл на мужчин!

– А остальные мужчины ничего не говорили…

– Многие шлюхи ничего не чувствуют, ты не одна такая…Всё, собирай своё шмотьё и иди куда хочешь.

– А заплатить?

Водо треснул Бланш по лицу.

– А вот и плата,– с издёвкой говорил он,– И впредь заботься о своём здоровье, не ходи с малознакомыми мужчинами куда непоподя.

Бланш, плача, стала быстро одеваться, подбирая с пола свои пожитки.

Кок Флорентин Курлен лежал на кровати в комнате трактира и весело хохотал, когда Корали раскладывала на его груди кусочки фруктов, а потом ела их одними губами.