Земля задвигалась под нашими ногами, как маленькое землетрясение. Зомби поднимались из своих могил, но их было сотни, и даже столько силы не смогло сделать их такими, как Ильзу. Они были запинающимися гниющими мертвецами, и они выходили из земли. Сила достигла круга Эллен, и вырубила его. Я внезапно почувствовала Жан-Клода, и поняла, что он ближе, чем в двух часах езды. Все связи снова были на своем месте, и я могла ощущать, обонять, чувствовать на вкус моих мужчин. Они все были в безопасности, и некоторые из них были на пути ко мне. Они искали дорогу ко мне, и теперь я словно поставила метафизический маяк, чтобы вести их.
— Ты безмозглая идиотка! — закричал Якоб, — ты не оградила ее от ее людей, ты отрезала меня от моих. Их взяли много часов назад!
Он ударил Эллен, так что она отлетела на несколько футов, и не поднялась. Он кричал от ярости, и его крик долетал до звезд.
У Ильзы Беннингтон была истерика. Голос ее мужа не заглушал крики. Она визжала: "Уродливые, жуткие твари! Тони, отвези меня домой. Отвези меня домой!"
Когда Беннингтон начал двигаться по кладбищу этих живых мертвецов, Якоб крикнул:
— Беннингтон, твоя жена с тобой, как ты и хотел.
— Да, все отлично.
— Тогда переведи остаток денег.
— Я так и сделаю, когда мы будем дома в безопасности.
— Трое моих людей в плену, один погиб, один потерян для меня, и я только что ударил женщину, как никогда прежде не бил. Сделай чертов звонок сейчас же, — голос Якоба напоминал рычание.
Беннингтон выглядел уязвленным, но гораздо сильнее был его страх. Может, он боялся Якоба, может зомби. На этом кладбище было полным-полно страшилищ. Он вытащил телефон и набрал номер.
— Все сделано, сейчас это будет на твоем счету.
Якоб вынул свой телефон и проверил его.
— Хорошо, они прибыли. Забирай жену домой.
Парочка направилась вниз, между могилами, и мертвецы провожали их взглядами. Тони повторял: "Все хорошо, Ильза, не бойся".
— Ты получил свои деньги? — сказала я.
— Да, — ответил Якоб.
— Она сгниет, — я указала на Ильзу. — Даже с такой силой, она не сможет держаться кучки. Она зомби, и не имеет значения, как хорошо она выглядит сейчас.
— Ты уверена?
— Абсолютно. И как думаешь, Беннингтон хорошо воспримет то, что его красивая жена начнет забывать, кто она и разваливаться?
— Он пойдет в полицию, — предположил Никки.
— Или наймет кого-нибудь еще дороже, чтобы выследить вас. И убить моих парней, раз не может иметь свою кокетку-жену.
— Что ты хочешь, чтобы я сделал?
— Ничего. Не встревай, вот и все.
— А что ты собираешься делать?
— Что-то симметричное.
— Симметричное, — повторил он, и я видел, а как в его глазах появляется понимание.
— Точно, — кивнула я.
Он поглядел на Беннингтона, окруженного мертвецами, и на его красивую мертвую жену. Затем он кивнул.
— Я не буду тебе мешать.
— Тогда будьте рядом со мной, вы оба. Зомби не очень-то умны.
Никки придвинулся ко мне, и я дала ему руку. Якоб поднял тело бессознательной Эллен, и присоединился к нам. И тогда я приказала своим мертвецам: "Убейте его!"
Они посмотрели на нас, и я почувствовала колебание. Я показала на Беннингтона и его блондинку. "Убейте их!" Я представила его, и обдумала действия, и пожелала, чтобы они двинулись вперед и окружили его. И они так и сделали.
— Мистер Леон, что происходит? — закричал Тони. — Что они делают?
Якоб крикнул в ответ:
— Это симметрия, Беннингтон.
— Ильза, — закричал Беннингтон, — Ильза что ты делаешь?
А затем круг зомби сомкнулся над ним. Беннингтон вопил довольно долго, а спустя некоторое время руки потянулись и за мертвой проституткой, и за телом Шилы. Звуки не очень ублажали наш слух. Картинка тоже не была так уж приятна. Как в фильмах ужасов, только еще хуже. Настоящие кости всегда белее, и более влажные. Настоящая кровь темнее, гуще, и запах обычно не идет с экрана. П по запаху всегда можно сказать, когда они добираются до желудка.
Один из зомби схватил Якоба за ногу.
— Назад, — приказала я, и он отполз к кормушке имени Шилы. Я дала Якобу вторую руку, и он принял ее, закинув Эллен на плечо. Я стояла посреди мертвецов старых, и новых, которых они доедали. И держала двух львов, — отчасти, чтобы спасти их, отчасти потому, что мне нужно было держаться за что-то теплое и живое. Мне нужно было напоминать себе о жизни.