Форпост в степи

Кирпичников оглянулся. Отряд вытягивался по степи узкой полосой.

— Далеко еще? — спросил он Умара.

— Нет, теперь уже близко. Еще верст шесть пройдем.

Стемнело, идти становилось трудно. А шесть верст — это шесть

верст, хоть старик и сказал, что мало. Степь ровная, но часто попадались вырытые сурками и сусликами ямки, и кони все чаще спотыкались.

Приблизительно спустя час старик велел остановиться. Он указал рукой вперед, и казаки разглядели крохотные огоньки костров.

— Вот он, аул! — сказал Умар. — Юсуп не ждет вас, так что поторопитесь!

— Хорошо, — сказал Кирпичников и приподнял руку. — Браты- казаки, готовьтесь к бою.

Еще раз цокнули копыта позади, громко фыркнул чей–то конь, и сразу разлилась тишина.

— Ерофей, подойди–ка сюда, — подозвал к себе одного из казаков Кирпичников. — Слухай, Ероха… — И он рассказал все, что думал о предстоящем сражении.

— Надо бы послать двух–трех казаков в разведку, — решил он.

— Твоя правда, атаман! Я сам пойду к аулу с Матюхой Беспаловым.

— Давай отправляйтеся.

У Кирпичникова пока не было причин не верить старику и его словам. Но Иван все–таки решил выслать вперед разведчиков, так как от них сейчас зависел успех всего боя.

Крепкая, поджарая фигура Ерофея Злобина исчезла во мраке ночи, вслед за ней быстро растаяла впереди и фигура последовавшего за ним Матвея Беспалова.

Сняв ружье, Кирпичников поставил его прикладом на землю и, опершись на него, словно забыв сесть, стал смотреть по сторонам. А рядом шумела река… С неба посыпались мелкие снежинки.

«Интересно, не брешет ли старик? — думал Иван. В душе вновь шевельнулось недоверие к аксакалу. — А ежели в засаду привел? Эх, все едино помирать придется и какая разница, когда и где!»

Со стороны аула не было слышно ни шорохов, ни шагов, ни других звуков. Нескоро Кирпичников разглядел движущиеся тени. И вот перед ним, как гриб из–под земли, появился Ерофей Злобин.

— Сейчас вдарить в самый раз будет, — без лишних слов сказал казак.

— Истинно, — подтвердил Матвей Беспалов. — Сабарманы не ждут нас. Кто жрет у костров, а кто и ночует уже.

От усталости Злобин присел на корточки.

— Юсуп с сыновьями и Ергашем, видно, в юрте пируют. — предположил он. — Уже слыхал, как веселятся там, шагарыжники.

Кирпичников взял за плечо Злобина:

— Засады не приметили? Хорошо вокруг бельмами зыркали?

— Глядел как мог, — ответил казак. — Темно кругом, но я прополз округ почитай на брюхе.

Теперь Кирпичников присел возле старика.

— Здеся в ауле все воины, Умар? И Юсупа, и Ергаша?

— Воины Ергаша еще дальше, — ответил аксакал. — Их Юсуп безмозглый отправил «отъедаться» на дальнее стойбище. Оно выше по руслу реки. Но их немного!

— Добро, — уже решившись, проговорил Кирпичников. — Больше медлить некуда!

Он повернулся к казакам:

— Браты, будем биться в потемках и в незнакомом ауле, а воины Ергаша и Юсупа знают там каждую мазанку, каждую ямку. И их гораздо больше нас. И сабель у нех больше…

— Ты что, хочешь напугать своих людей? — удивился старик.

Кирпичников ухмыльнулся и ответил ему:

— Нет, я желаю обсказать им, чтоб ко всему готовы были и бились зараз крепко ради себя самих же!

Казаки выслушали своего атамана с угрюмыми лицами, хорошо понимая, что дело предстоит трудное. Двинулись. Злобин и Беспалов шагали рядом с Кирпичниковым.

— Хорошо бы разделиться, атаман? — предложил Ерофей.

— Уже сам об том самом мыслю, — ответил задумчиво Иван. — Бери половину казаков и ступайте к реке. А я вдарю в лобешник по

юрте Юсупа. Ергаш, должно быть, там и не уйдет от нас на сей раз. Гляди в оба, Ероха, чем позже вражины нас узрят, тем лучше зараз! Надо обрушиться на ихние бошки внезапно. А я опосля скорехонько подоспею к вам на помощь!

— Слухаюсь, атаман.

У самого аула отряд разделился.

Над головами кружился снег. Его сыпало все больше и больше. Степь светлела на глазах, и Кирпичников видел, как вырисовывались все четче и четче глиняные постройки. Они лепились друг к другу, словно верблюжьи горбы.

Залаяли почуявшие людей собаки, к их лаю прибавилось блеяние перепуганных овец.

Двинулись дальше тихо, на цыпочках, стараясь подольше не привлекать к себе внимания. Старик шепнул чуть слышно, так, что теплое дыхание его коснулось лица Кирпичникова.

— Вы здесь постойте, а я посмотрю.

Иван все же последовал за ним. Сквозь покрывало, которым был завешан вход в юрту, просачивался свет. Собравшиеся в ней люди горланили во все лады, не обращая внимания на шум, издаваемый животными. Караульных воинов тоже не было видно. Беспечность Юсупа поразила казака.

В этот момент покрывало откинулось, и из юрты вышел молодой человек.

— Это Сияркул, сын Юсупа, — шепнул старик. — Его, наверное, одного беспокоит лай собак.

— Вперед, казаки! — громко крикнул Кирпичников и первым бросился к юрте с саблей наголо.

С Сияркулом он столкнулся у входа и свалил его ударом рукоятки сабли по голове, а сам сразу кинулся в тот угол, где сидел Юсуп. За ним в юрту ворвались и другие казаки.

На мягких шелковых подстилках, разостланных кругом поверх ковров, полуразвалившись, сидели уважаемые Юсупом люди и пили араку.