Фотограф

– Я иногда настолько погружаюсь в работу, что в итоге не могу решить, какое решение удачное, а какое нет. – Амелия коснулась моей руки. – Не могу передать, что для меня значат твои слова.

Думаю, Фритц перестал говорить Амелии то, что ей хотелось слышать, а она увядала, когда ей не хватало похвалы. Ей нужен был рядом человек, поддерживающий самооценку.

Обсудив ее работы, мы устраивались на кухне, и Амелия разливала чай. Это были одни из самых счастливых моментов в моей жизни.

А еще я все ждала, когда выдастся удачный момент поговорить с ней о ребенке. Но пока такого шанса не было.

Иногда она спрашивала обо мне.

– Итак, от Яна я получаю отчеты о ваших встречах, а от тебя – тишина, – сказала она однажды, и глаза ее горели любопытством.

Я сделала глоток малинового чая.

– Безумно рада, что вы нас познакомили! Как ты догадалась, что мы друг другу понравимся?

С Яном мы встречались регулярно, но я старалась как можно дольше оттягивать с физической близостью, пока удавалось сохранять его интерес ко мне.

Амелия сияла, явно наслаждаясь ролью свахи.

– Это была интуиция!

– Он потрясающий человек. Мне кажется, что мы знакомы много лет.

– Это ты замечательная! – Амелия сжала мою руку. – Между прочим, он показал мне фотографии, которые ты сделала для его матери. И похоже, Паула уже планирует вашу свадьбу. И я могу ее понять. – Ее звонкий смех разлетелся по комнате.

«Пообедаем в четверг? Ты свободна?»

Это сообщения я получила от Амелии в понедельник. От неожиданности у меня даже закружилась голова. Конечно, я надеялась, что наши отношения выйдут за рамки фотографии и присмотра за Натали, но думала, что это займет несколько месяцев. Не ожидала, что так скоро мне не понадобится предлог, чтобы провести с ней время.

Амелия предложила мне осмотреть дом, работу над которым они как раз закончили. До этого она показывала мне проекты, но такое приглашение было признаком укрепления нашей близости. Это был значительный шаг вперед в наших отношениях.

В среду вечером я потратила больше часа на выбор наряда для встречи с Амелией. Я хотела, чтобы она гордилась мной, если вдруг ей придется представлять меня коллегам или клиентам. И надо было выглядеть так, будто я принадлежу к тому же социально-экономическому классу, что и она. Возможно, мы пойдем в хороший ресторан, так что мой образ должен быть на высоте, но при этом непринужденным. Перемерив большую часть одежды в шкафу, я остановила свой выбор на сером кашемировом свитере и черных брюках. Ничего выдающегося, но Амелия наверняка оценит, что брюки и свитер очень дорогие.

В полдень следующего дня я приехала по адресу, который дала мне Амелия. Трое рабочих заканчивали последние штрихи в доме: устанавливали кухонную мебель, бытовую технику и осветительные приборы. Я заметила Амелию – на ней было стильное коричневое пальто, на шее – шелковый шарф.

– Моя прекрасная Дельта! – воскликнула она. – Я так рада, что ты здесь!

Было очень холодно, но слова Амелии за секунды согрели меня изнутри.

Я отметила, с каким уважением относятся к ней рабочие. Да что там, они ей поклонялись. Сама же Амелия внимательно осматривала каждый уголок новой кухни, прикидывая, что нужно поправить.

– Выровняйте крепления. Отцентрируйте бра. Поднимите люстру на пять сантиметров. – Она так уверенно давала указания, что никто бы не усомнился в ее опыте.

Закончив говорить с рабочими, она показала мне дом, рассказывая о концепции его пространства. Уже был не только закончен ремонт, но и завезена практически вся мебель. Перепланировка была не такой глобальной, как на первом этаже дома Страубов, где осталось минимум стен.

Мы вошли в библиотеку.

– Клиенты хотели сохранить все темное дерево и панельную обшивку стен, – рассказывала Амелия. – Они думают, что таким образом проявляют уважение к истории дома. Я пыталась объяснить им, что все это добавили в шестидесятые годы. Да даже если что-то и сделали изначально, все равно ведь некрасиво! И тогда мне пришлось сказать прямо: «Слушайте, вы говорите, вам понравились работы на нашем сайте. Что ж, ваш дом не будет выглядеть подобным образом, если вы оставите всю эту тяжелую древесину».

Амелия говорила о своей работе на удивление практично. Да, она была настоящим художником – именно это в ней меня привлекало, – но при этом она без смущения признавала коммерческую сторону своей работы. У нас так много общего.

Дом мне показался красивым, хотя, конечно, с домом Страубов не сравнить. Мы поднялись по лестнице, и Амелия обратила мое внимание на особо любые ею детали: черные чугунные решетки, стальные балясины и изящно изогнутые поручни из красного дерева. Дом был не совсем во вкусе Амелии, но я могла сказать, что она им гордилась.

Она показала мне спальню хозяев на втором этаже и детские спальни на третьем.

– Мы планировали отправить фотографии этого дома на архитектурный конкурс, но фотограф, с которым мы обычно работаем, в этот раз нас подвел. – Внезапно она остановилась у края лестницы и повернулась ко мне. – Знаешь, а мне ведь только что пришло это в голову! Ты могла бы сделать для нас несколько снимков?