Фотограф

Я рассмеялся, увидев на лице Вив отвращение, и, когда она ушла на кухню, вновь приложился к банке пива. Хмель чуть ударил в голову, наполнив её приятным головокружением. От меня еще пахло Четырнадцатой и сексом, поэтому я просто сидел и наслаждался этим запахом. Не думая ни о чем. Но Вив быстро вернулась. Я снова зевнул. Хотелось спать. Завернуться в одеяло и проспать всю свою гребаную жизнь, наслаждаясь этим сладким ароматом…

– Я не разрешала тебе спать! – рявкнула Вив над ухом, заставив меня вздрогнуть и непонимающим взглядом обвести комнату. Она рассмеялась, а потом, ущипнув меня за щеку, вернулась в кресло, держа в руке бокал с коньяком.

– Ты редкостная заноза в жопе, Вив, – зевнул я и тяжело вздохнул.

– Знаю. Я всегда такой была, – тихо хмыкнула она, прикладываясь к коньяку. – Хороший коньяк. Давно такого не пробовала.

– Наслаждайся.

– Эта девица – твой клиент?

– Нет. Просто девушка.

– Ты фотографировал её. Я видела.

– Ты и следишь за мной?! – вспылил я. – Какого хуя, Вив?

– Он приказал. А Его приказы не обсуждаются, – виновато пожала она плечами. Я ругнулся сквозь зубы, заставив её улыбнуться. – Она тебе нравится?

– Очень, – честно кивнул я.

– И после встреч с ней в груди такое странное тепло, да? И лед от камеры исчезает?

– Да, – протянул я, смотря на Вив. Та закусила губу, глаза потемнели от боли, но она почти моментально превратилась в ту же Вив, которую я знал. Черствую, холодную и злую.

– Мне это знакомо, – дрогнувшим голосом произнесла она. Да. Чертова правда потихоньку начинала лезть из нее, как зубная паста из почти пустого тюбика. – Я тоже любила одного… клиента. Он был художником и однажды пришел ко мне за портретом. Стоило ему войти, улыбнуться, скомкать в руках дебильную черную беретку, надев которую, он становился похож на желудевого человечка, как я сразу растаяла. Было в нем что-то удивительное, теплое и волшебное. Такое, чего я уже давно не чувствовала. От его взгляда и улыбки дрожало сердце, между ног сразу становилось жарко, а грудь ныла, желая почувствовать его руки и губы. Я бы не сказала, что он был каким-то особенным. Обычный художник, но что-то в нем было. Ты меня поймешь. Сам через это проходишь.

– Ага, – кивнул я, чуть подавшись вперед, потому что Вив говорила тихо. Еле слышно. Не смотря на меня.

– Его портрет я откладывала до последнего…

– Я сфотографировал её, – парировал я. Вив зло на меня посмотрела и тут же грустно улыбнулась.

– Но ты его еще не изменял.

– Нет, – кивнул я.

– Я тоже долго не решалась. Знала, что как только я сделаю его портрет, то он меня забудет. Его жизнь и судьба изменится моментально, и для меня в ней не будет места. Я любила его, дружок. По-настоящему. Я любила два раза в жизни. И одним из тех, кого я любила, был этот художник. Иногда, после секса, он вставал с кровати обнаженный и прекрасный, а потом подходил к мольберту и писал мой портрет. Он говорил, что я зажигаю в нем что-то другое, чего раньше не было. Я лежала голая, пила вино и смотрела на него хмельным взглядом. Как он, закусив губу и нахмурив брови, резко взмахивает кистью или медленно, с мечтательной улыбкой доводит до идеала мелкие детали. Этих моментов я ждала, как воздуха. Мы любили друг друга, а потом он шел писать мой портрет.

– А что на это сказал Он? – спросил я, закуривая сигарету.

– Он один раз предупредил меня, чтобы я не влюблялась в клиентов, а делала свою работу. Мою душу жгло льдом, другие портреты не спасали от этого. Нужна была именно его душа. Я должна была изменить её, но я не могла. Не хотела этого делать. Я хотела любить, – черные глаза Вив вдруг встретились с моими, и я увидел в них дикую боль. Ту же боль, которую я всегда испытывал. Испытывал и тогда, когда Он впервые пришел ко мне.

– И что ты сделала, когда боль стала невыносимой?

– Исчезла из его жизни, – улыбнулась Вив. – Я хотела, чтобы он помнил меня. Чтобы я была не просто бабой на холсте, а той, кто вдохновлял его писать. Можно мне еще коньяка?

– Конечно, – я сходил на кухню и принес бутылку, которую протянул Вив.

– Я исчезла из его жизни, но он из моей не исчез. Я часто его видела, но не показывалась ему на глаза, пока не увидела на одной выставке свой портрет, возле которого он стоял. И я подошла к нему… – Вив запнулась, покраснела, быстро стерла сбежавшую из глаза слезу и улыбнулась. – А он изменился. Изменился против моей воли. Помнишь, что Он говорил по этому поводу?

– Да, – хрипло буркнул я. – Если ты меняешь душу человека, то она продолжает свой путь во тьму, пока окончательно в ней не растворится.