Читаем Фотосинтез полностью

Что изменится, бэйб? Мне исполнилось двадцать два,Ты оброс и постригся несколько раз подряд,Все шевелишь, как угли, во мне чернеющие слова,И они горят.Что изменится, бэйб? За тобой происходит тьма;Ты граница света, последний его предел.Главное, чтоб был микрофон отстроен, спина пряма,Чтобы я читала, а ты на меня глядел.Что изменится, бэйб? Ты красивый, как жизнь сама —У меня никогда не будет важнее дел.Мне исполнится тридцать два или сорок два,Есть уверенность, что виновником торжестваТы пребудешь впредь;Это замкнутый цикл: тебе во мне шевелить слова,Им гореть, а тебе на огонь смотреть.Подло было бы бросить все или умереть,Пока я, например, жива.

7 марта 2008 года.


As It Is

Вот смотри – это лучший мир, люди ходят строем,Смотрят козырем, почитают казарму раем;Говорят: «Мы расскажем, как тебя сделать стройным»Говорят: «Узкоглаз – убьем, одинок – пристроим,Крут – накормим тебя Ираком да Приднестровьем,Заходи, поддавайся, делись нескромным,И давай кого-нибудь всенародно повыбираем,Погуляем, нажремся – да потихоньку повымираем».Это вечная молодость: от МакДональдса до Стардогса,От торгового комплекса до окружного загса,Если и был какой-нибудь мозг – то спекся,Чтобы ничем особенно не терзаться;Если не спекся – лучше б ты поберегся,Все отлично чуют тебя, мерзавца.Это что ж под тобой все плавится и кренится —Хочется значительнее казаться? —Столько Бога вокруг, что хочется три страницы,А не получается и абзаца?Столько Бога – на фотографиях все зернится,Воздух горлу не поддается, глаза слезятся?А паек принесут – так ты сразу тявкать да огрызаться?Ты б и впрямь, чувак, соблюдал границы —Все прекрасно видят тебя, мерзавца.Это лучший мир, так и запиши себе, дьяволенок,Не сжигать же тебе блокнотов, не резать пленок,Не трясти на предмет стишков твоих дамских сумок —Просто мы не любим одушевленных,К ним и приближаться-то стремновато без пары рюмок,А тем более – подпускать наших юных самок.Это замечательный мир, один из прекрасных самых.Так и запиши себе, недоумок.

26 февраля 2008 года.


Адресат не указан

Перейти на страницу:

Похожие книги

Черта горизонта
Черта горизонта

Страстная, поистине исповедальная искренность, трепетное внутреннее напряжение и вместе с тем предельно четкая, отточенная стиховая огранка отличают лирику русской советской поэтессы Марии Петровых (1908–1979).Высоким мастерством отмечены ее переводы. Круг переведенных ею авторов чрезвычайно широк. Особые, крепкие узы связывали Марию Петровых с Арменией, с армянскими поэтами. Она — первый лауреат премии имени Егише Чаренца, заслуженный деятель культуры Армянской ССР.В сборник вошли оригинальные стихи поэтессы, ее переводы из армянской поэзии, воспоминания армянских и русских поэтов и критиков о ней. Большая часть этих материалов публикуется впервые.На обложке — портрет М. Петровых кисти М. Сарьяна.

Амо Сагиян , Владимир Григорьевич Адмони , Иоаннес Мкртичевич Иоаннисян , Мария Сергеевна Петровых , Сильва Капутикян , Эмилия Борисовна Александрова

Биографии и Мемуары / Поэзия / Стихи и поэзия / Документальное
Мастера русского стихотворного перевода. Том 1
Мастера русского стихотворного перевода. Том 1

Настоящий сборник демонстрирует эволюцию русского стихотворного перевода на протяжении более чем двух столетий. Помимо шедевров русской переводной поэзии, сюда вошли также образцы переводного творчества, характерные для разных эпох, стилей и методов в истории русской литературы. В книгу включены переводы, принадлежащие наиболее значительным поэтам конца XVIII и всего XIX века. Большое место в сборнике занимают также поэты-переводчики новейшего времени. Примечания к обеим книгам помещены во второй книге. Благодаря указателю авторов читатель имеет возможность сопоставить различные варианты переводов одного и того же стихотворения.

Александр Васильевич Дружинин , Александр Востоков , Александр Сергеевич Пушкин , Александр Федорович Воейков , Александр Христофорович Востоков , Николай Иванович Греков

Поэзия / Стихи и поэзия