Fourth Screem

То же самое можно сказать и относительно эпизода о казненном Иро­дом праведнике Иоанне, "ко­торый убеждал иу­деев вести добродетельный образ жизни, быть справед­ли­выми друг к другу, питать благочестивое чув­ство к Предвечному и соби­раться для омовения" ("Иудей­ские древности", кн. 18, гл. 5). Если, как утверждают теологи, речь здесь и идет о новоза­вет­ном Иоанне Крестителе, то все это уже последняя треть века. "Иудей­ские древности" завершены в 94 году новой эры.

Первые христианские сочинения, вошедшие в канонический Новый Завет, – "Откровения Иоанна" и некоторые послания Павла, – исследова­тели датируют, соответственно, 68 годом и серединой 90-х. Все четыре канониче­с­ких Евангелия написаны не ранее, чем во II веке (правда, Дай­монт относит первое Евангелие к 70-м годам I века), а крест как сим­вол хри­стианства появился лишь в IV веке.

К чему это я клоню? А именно к тому, что на основе всего прочитан­но­го по этой теме, у меня складывается предположение, что при жизни Иису­са таких слов, как "Христос" (в переводе с греческого – мессия, спа­ситель, пома­занник Божий) и "христиане" попросту не существовало. Эти определения имени и вероучения поя­ви­лись не раннее, чем на арену исто­рии вышел Савл или Павел, бывший Саул, первоначально известный в качестве ненавистника и неистового гони­теля этих нововерцев или, с его точки зрения, отступников, предателей иу­даизма.

Даже потрясающая находка 1947 года, со всей определенностью под­твер­ждающая сходство идей Иисуса и ессеев, о "Христе" и "христианах" помалкивает. Так что использо­ва­­ние исследователя­ми этих слов, по моим понятием, чисто условное, свя­зан­­ное со временем, когда христология еще не знала или не хотела знать об ессеях, а теперь связанное с логической (и лексической) необходимо­стью при описа­нии отделять одно от друго­го. Бы­ло бы неплохо, поэтому, если бы читатель имел это в виду при чтении ци­тат из книги Макса Дай­монта, к которой я ниже и перехожу.

Даймонт в деталях рассказывает о том, как ранней весной 1947 года молодой палестинский бедуин-контрабандист совершенно случайно набрел на пещеру и вытащил оттуда кувшины со свитками пергамента, испещрен­ны­ми древними ивритскими письменами.

"Последующие экспедиции к месту находки, – пишет Даймонт, – от­кры­­ли другие пещеры и нашли новые свитки. Что еще более невероятно – были найдены остатки еврейского ессейского монастыря. Они находились вблизи тех мест, где проповедовали Иоанн Креститель и Иисус".

Историк сообщает о найденных рукописях, образующих ядро ессейс­ко­го вероучения: "Устав общины", "Война между Сынами Света и Сынами Тьмы" и другие. Он говорит о том, что Мессию, ниспосланного Богом, кото­рый погиб мученической смертью от рук Сынов Тьмы, они называли "Учителем справедливости", себя – "избранниками Господними", а свою общину – "Новым заветом".

"Вступление в Новый завет, – в пересказе Даймонта, – происходило по­средством погружения в воду. Была разработана процедура богослуже­ния, почти идентичная той, которая в христианских Евангелиях описана как по­следняя, или тайная, вечеря. Описание ессейского ритуала, которое содер­жится в "Уставе общины", вполне может сойти за описание ритуала хрис­тианской общины".

Привожу в сокращении помещенный в книге Даймонта комментарий, принадлежащий знатоку свитков Мертвого моря, профессору Сорбонны А. Дюпон-Соммеру:

"Все в еврейском Новом Завете предвосхищает и пролагает путь к христианскому Новому завету. Учитель из Галилеи (Иисус – Л. Л.)... во многих отношениях является поразительным воплощением Учителя спра­ведливости. Подобно ему, Он проповедует покаяние, бескорыстие, покор­ность, любовь к ближнему, воздержание. Подобно ему, Он предписывает соблюде­ние Моисеевых законов, Закона как такового, однако улучшенного и завер­шенного его собственным откровением. Подобно ему, Он избранник и посланник Господа, Мессия – спаситель мира... Подобно ему, Он осуж­ден и приговорен к смерти... Как в ессейской церкви, так и у христиан од­ним из важнейших обрядов является священная трапеза, руководители ко­то­рой являются священники. И здесь и там во главе общины стоит надзи­ратель – "епископ". И главным в идеале обеих церквей является единство и слияние в любви, простирающееся вплоть до общности имущества. Все эти черты сходства... образуют весьма впечатляющую картину. Они тотчас же порождают вопрос: какой из этих двух церквей, еврейской или христиан­ской, принадлежит приоритет? Которая из них могла оказать влияние на другую? Ответ не оставляет места для сомнений. Учитель спра­ведливости умер около 65-53 гг. до н.э.; Иисус из Назарета умер около 30 г. н.э. Во всех тех случаях, когда сходство заставляет или соблазняет нас думать о заимствовании, это заимствование у ессеев".