Франко-прусская война. Отто Бисмарк против Наполеона III. 1870—1871

Трудности политического характера, с которыми приходилось сталкиваться правительству, лишь усугублялись отсутствием всяких надежд на улучшения в ходе войны. Троило, как мы убедились, полагал, что город можно защитить лишь в том случае, если немцы, поддавшись безрассудству, предпримут наступление. Уже по прошествии нескольких дней после начала осады стало ясно, что Мольтке ничего подобного предпринимать не собирался. Его войска сосредоточились у города исключительно с целью осады. На правом берегу Сены 4-й корпус занял участок от Круаси до Пьерефита как раз напротив орудий Сен-Дени. Слева (восточнее) от них гвардейский корпус на всякий случай удерживал Ле-Бурже, этот не очень надежный опорный пункт, остальные силы гвардейцев расположились в тылу на расстоянии примерно 1,5 километра. Саксонский 12-й корпус занял позиции между Оне и Марной, вюртембергская дивизия – на южном берегу Марны до излучины Сен-Мор, а 1-й Баварский корпус продолжил линию блокады до Сены в Шуази-ле-Руа. Позже на участок между Шуази и Бьевром прибыл 6-й корпус. 2-й Баварский корпус развернулся на плато Шатильон, далее к западу 11-й корпус, а 5-й корпус осуществлял прикрытие Версаля, штаба 3-й армии и, после 5 октября, ставки самого короля. Большинство деревень в оккупированных районах опустели – жители предпочли покинуть дома и направились в осажденную столицу, и так уже страдавшую от переполнения, так что у немцев не было сложностей с расквартированием. Немцы решили всерьез и надолго осесть на своих позициях, укрепляя их ничуть не слабее, чем французы свои неприступные бастионы. Районы севернее Парижа были затоплены вследствие разрушения близлежащих каналов. Деревни были укреплены и связаны ходами сообщения. Леса и сады, украшавшие пригороды у

Сены вокруг Буживаля, Мальмезона и Сен-Клу, были стерты с лица земли 5-м корпусом под командованием генерал-майора фон Зандрарта с тщательностью, закрепившей за этим корпусом прусской армии сомнительную славу «Декоративного объединения Зандрарт». Немногие окрестные виллы избежали разрушения дотла или перестройки в малые бастионы. Дворец в Сен-Клу, удобно расположившийся на обрыве над Сеной, служил идеальным наблюдательным пунктом до 13 октября, пока не был разрушен орудиями форта Мон-Валерьен. Повсюду линия обороны немцев состояла лишь из среднеукрепленных аванпостов, в тылу которых располагались сильно защищенные населенные пункты, – многочисленные эшелонированные в глубину артиллерийские батареи, а в глубоком тылу, в особенности южнее и западнее, сновали кавалерийские подразделения, патрулировавшие уже и более отдаленные центральные районы Франции в целях расширения подлежавших реквизициям регионов и заодно зачистки их от «вольных стрелков» и воспрепятствования формированию любого рода освободительных ополчений французов. Надежно обосновавшись вокруг Парижа, Мольтке предложил просто терпеливо дожидаться капитуляции, тем временем посылая в Германию запросы о присылке тяжелой осадной артиллерии на случай, если вдруг придется вразумлять парижан.

Но французы не давали немцам возможности спокойно проводить работы по укреплению кольца окружения. Их тяжелая артиллерия регулярно открывала огонь, правда, скорее для повышения боевого духа осажденных, нежели для нанесения урона осаждавшим, и немецкие войска вскоре не без презрения могли судить о возможностях орудий противника, что неизбежно в условиях позиционной войны. И между аванпостами обеих армий быстро завязались дружеские отношения. Немецкие часовые сквозь пальцы взирали на то, как француженки рылись на полях в поисках картофеля, были даже установлены часы для посещения расположенных между позициями лавок и пекарен таким образом, чтобы пруссаки и французы не мешали друг другу, и вообще между прусской и французской армиями установились взаимоотношения, на которые немецкий Генштаб махнул рукой. Так, немецкие солдаты из боевого охранения меняли пайки на сведения, коньяк и газеты. В Севре была установлена и почтовая связь для официального ведения переговоров или передачи сведений нейтральными сторонами. Сигнал горниста с французского или немецкого берега означал перемирие. Затем для устных переговоров наделенные полномочиями офицеры пробирались через баррикады каждый со своего конца моста и встречались у его центра. Для более основательных переговоров или для перемещения граждан нейтральных стран в Париж или из Парижа французы выделяли лодку, что тоже было не всегда безопасно, ибо кто-нибудь из не очень дисциплинированных или не очень хорошо информированных солдат (как немецких, так и французских) мог сгоряча и пальнуть из винтовки, так что поездка с берега на берег уподоблялась кое для кого переправе через Стикс. Через этот крайне ненадежный канал и осуществлялась связь официального правительства Франции с внешним миром.