Франция в начале XVII века (1610–1620 гг.)

История гугенотской буржуазии XVI — начала XVII вв. (еще мало исследованная) представляет собой разительный пример того, как узок был тогда политический кругозор даже этой наиболее смелой части французской буржуазии. Разумеется, не религией определялась экономическая характеристика той или иной группы буржуазии; скорее религия являлась производным от этой характеристики. Указываемого обычно географического разделения страны на католический Север и гугенотский Юг недостаточно для объяснения размежевания буржуазии по вероисповеданию, так как и на Севере были гугенотские центры, а на Юге — католические, и даже в большом количестве. Кальвинизм укрепился среди буржуазии главным образом приморских портов и городов, связанных с заморскими рынками. Характерной чертой, общей всем гугенотским крупным городам, была их относительно слабая свиязь с внутренним рынком. Они смотрели не столько внутрь страны, сколько в Атлантический океан или на Ламанш, или в Средиземное море; они были теснее связаны с Левантом, Италией, Испанией, Англией и Голландией, чем с Парижем и центральными французскими провинциями. В XVI в. это были не столько промышленные, сколько торговые центры, через которые осуществлялся экспорт французских изделий, зерна, соли, вина и т. д. Порто-франко было их заветной мечтой, и в ту пору, когда они его имели, — краеугольным камнем их процветания.[180] Гугенотская буржуазия играла своеобразную роль торговых посредников в своей же собственной стране, но действовать она могла лишь внутри стен своих городов, ибо за их пределами прекращались ее особые монополии и привилегии. Осуществив в 1570-х годах свою конфедерацию, гугенотская буржуазия расширила свой политический кругозор до масштабов группы провинций, охватывавших добрую треть Франции; но даже эту часть страны она не смогла целиком подчинить своей экономической власти. Даже на этой территории ее интересы остались чужды некоторым крупнейшим городам (например, Марселю, Тулузе) и не оказали существенного воздействия на основную массу населения — крестьянство. Кроме того, гугенотская буржуазия смогла добиться независимости своих городов лишь в союзе с реакционными сословиями: феодальной знатью и родовитым дворянством. Это наложило на всю гугенотскую организацию (как тогда говорили, «гугенотскую партию») неизгладимую печать, которая усугублялась еще и тем, что сама политическая программа гугенотской буржуазии во многом совпадала с программами этих реакционных сословий. Поэтому, несмотря на наличие некоторых существенных разногласий, союзники в общем крепко держались друг за друга в течение всего периода существования гугенотского «государства в государстве».

Одним из важнейших моментов в развитии гугенотской буржуазии было то, что она сумела добиться поставленных целей только потому, что использовала в своих интересах волну народного недовольства, которая стала нарастать еще с 1540-х годов и вылилась в 1560-х годах в. форму массовых городских восстаний. На первых этапах междоусобных войн гугенотская буржуазия сумела при помощи религии встать во главе этих местных городских движений и направить их в желанное для себя русло защиты муниципальных вольностей.

Таким образом, французская буржуазия, принявшая кальвинизм, не может быть поставлена на одну доску с голландской буржуазией, являвшейся в XVI в. действительно самой смелой частью европейской буржуазии. Французскую гугенотскую буржуазию во многом еще стесняла старая бюргерская природа. Однако по отношению к остальной французской буржуазии гугенотскую буржуазию XVI в. следует назвать и наиболее смелой и наиболее богатой. Торговый капитал оставался во Франции второй половины XVI в. преобладающим, а в среде самого купечества главную роль играли те его слои, которые теснее всего были связаны с заморскими рынками. Именно богатые гугеноты-купцы и арматоры обладали наибольшими капиталами и активнее всего стремились защитить их от посягательств фиска.