Франция в начале XVII века (1610–1620 гг.)

Однако Генрих IV не выполнил всех пожеланий торгово-промышленной буржуазии. Во-первых, помощь государства в субсидировании централизованной мануфактуры была явно недостаточна. Миллионные запасы полноценного золота не использовались для помощи мануфактуристам, а хранились в бастильских подвалах. Сюлли, стороживший, как цербер, это столь нужное для французской буржуазии золото, пользовался с ее стороны откровенной ненавистью, которую не могла смягчить даже его прижимистая политика по отношению к откупщикам. Во-вторых, установлением полетты правительство сильно раздражило буржуазию, так как рыночные цены на должности подскочили в 3–4 раза и ей некуда было «испомещать» (placer) своих младших сыновей. В-третьих, налоги на торговлю и промышленность продолжали оставаться достаточно высокими. Характерно повсеместное раздражение и резкие протесты буржуазии против увеличения налогов, проявившиеся в 1609 г. в связи с подготовлявшейся войной. Наконец, буржуазия имела все основания быть недовольной недостаточным протекционизмом в его косвенном виде, т. е. в форме покровительственных пошлин. Генрих IV не имел сил для проведения такой политики в должном объеме, хотя, несомненно, учитывал ее необходимость. Международная обстановка начала XVII в., когда война, так сказать, висела в воздухе, требовала от него осторожного лавирования. В предвидении военной опасности накапливалось в Бастилии золото, подкармливалось мелкое провинциальное дворянство (главным образом на военной службе во французском корпусе, расквартированном в Голландии), субсидировались германские князья и итальянские государи и т. д. и т. п. Французский король не мог диктовать своих условий Голландии и Англии, этим важным потенциальным союзникам в неминуемой борьбе с Габсбургами. Нельзя было и слишком натягивать отношения с Испанией. Отсюда неуверенная, колеблющаяся, непоследовательная политика Генриха IV в области покровительственных пошлин.

И все же, несмотря на эти минусы, его правление было кратким «золотым» веком для французской торгово-промышленной буржуазии. Она связывала с королем радужные надежды на свое будущее, и нарастание его внешнеполитических успехов окрыляло эти надежды.

Все это оборвалось со смертью Генриха IV. Буржуазия, оценившая положение очень трезво, не могла не опасаться того, что годы малолетства Людовика XIII окажутся чреваты новой междоусобицей, которая в начале XVII в. была ей уже не только не нужна, но прямо вредна. Она была права в своих опасениях. В первые же годы регентства (1610–1614) буржуазия понесла значительный ущерб. В трактате Монкретьена о политической экономии[183] ярко обрисовано состояние экономики Франции сразу после смерти Генриха IV и положение буржуазии, ремесленников, рабочих и крестьян. Автор считал, что сущим бичом для всей французской промышленности в начале XVII в. стала дороговизна ее изделий. Так, например, рассматривая книгоиздательское дело, которое Монкретьен называет весьма прибыльным, он подробно сравнивает организацию производства во фламандских и французских типографиях. Все преимущества при этом оказываются на стороне первых. В них было проведено также разделение труда, в силу которого продукция этих типографий оказывалась почти наполовину дешевле французской и, естественно, вытесняла последнюю не только с иностранных рынков, но и из самой Франции. Французские типографы и книгоиздатели не могли выдержать такой конкуренции и вынуждены были сокращать производство И рассчитывать своих мастеров и рабочих.[184] Монкретьен подчеркивает также дешевизну других английских и голландских товаров, заполнивших французский рынок; причину ее он видит в применении в голландских и английских мануфактурах различных механизмов и усовершенствованных инструментов (engins et utils d'invention mécanique), вследствие чего товары широкого потребления могли продаваться по более низким ценам, чем французские[185] (иными словами, самый способ их производства удешевлял их стоимость). Даже немецкие металлические изделия значительно подешевели с тех пор, как ими стали торговать голландцы, так как перевозка их во Францию морем обходилась дешевле, чем прежде.[186] Эта неравная борьба с иностранной дешевой продукцией была французской промышленности не под силу. Не защищенная покровительственными тарифами, она хирела и чахла. В стране росла безработица и создавалась угроза беспорядков и народных движений, возможность которых сильно беспокоила буржуазию.