Французская демократическая миссия в Европе и ее конец

Это рассматривалось как непростительная ошибка французского и английского министров, по мнению которых, «для того, чтобы победить, нужно было выяснить», в чем их страны были сильнейшими. Так приготовили «дипломатический Седан». Если всё это окинуть взором, то необходимо констатировать, что, хотя войну выиграла Германия, победу в борьбе за мир одержала Франция, заключал Бернард Лаверн.

Причины неудач виделась, в частности, в фальшивой внешней политике, в несостоятельности «дипломатических приемов», а с другой стороны, – в постоянной боязни руководства армии принимать крупные и смелые решения. Специалист по правовой политике Фландэн возлагал вину на доверчивость французской дипломатии, которая вместо того, чтобы заключать отдельные пакты, полагалась на союз народов, к этому времени уже ясно доказавший свою недостаточную силу и слабое функционирование в интересах французской внешней политики /П.Е.Фландэн, «Мир и свобода», см. выше/. Было заявлено также, что не использовались определенные средства, которые давал в руки Франции ее договор с союзниками. Это дискутировалось в то время, когда положение уже стало ясно каждому беспристрастному наблюдателю /дискуссия о развязывании войны была продолжена, см. Д.Ормессон, «Германия и Европа» в «Le Temps», 02-03.1940г./.

Тогдашние депутаты, а позднее премьер-министр Рейно, обвинили в неудаче исключительно руководство армии, которое выжидало в решающий момент. Упреки возвращались политическому руководству, а бездействие военных объяснялось знанием того, что за ним стояла расходящаяся во мнениях Франция, парализованная внутренней разобщенностью и «ожесточенной классовой борьбой», тогда как в Германии ей противодействовали /Луис Йерей, «Немецкая агрессия в Европе», 1939г./. У этого политического руководства пропадает всякая активность, и в нем видится ничто иное, как «старые парламентарии, которые в соответствии с законом своего окружения склоняются к любому компромиссу и нерешительности» /Б.Лавернь, см. выше/. По поводу Мюнхенского соглашения критикуется слабость и «недостаток твердости, неспособность принять решение и провести его в жизнь. Франция находилась в подчиненном положении даже в сравнении с теми нациями, которые с единодушным цинизмом парализовали дух активности в Европе» /Г.Дювен, Е.Мони, Н.Шульб в «Esprit» («Единый дух»), август 1939г./. Эти недостатки «сыграли главную роль в банкротстве французского духа, которое породил и сопровождает Мюнхен, в чем видятся «достойные сожаления события современной французской истории» /там же/.

«В одно мгновение, внезапно не только господствующее положение Франции в 1918-37гг. было поставлено на карту, но также присутствие Франции в мире, ее дух и даже существование как независимой нации; мгновенно отказал ее военный аппарат» /см. выше – Дювен, Мони, Шульб/.

Делался упрек в том, что «Франция победы, Франция Пуанкаре, Клемансо и Рура, Франция Бриана и Локарно забыла в игре в публичные споры, что люди, чья задача была бодрствовать и действовать, одурманенные словами, бросаясь формулировками, жонглировали тезисами и предвзятыми мнениями, и поставили на карту свою честь, осуществляя опасные эксперименты» /Е.Бай, в «Пети Паризьен», 1938г./.

Эта Франция ничего не замечала и ничего не сделала для того, чтобы как-то овладеть ситуацией. Она вынуждена была лишь наблюдать, «как эта слабость за слабостью и крушение за крушением приводили на край пропасти» /см. выше – Е.Бай/.