Французская демократическая миссия в Европе и ее конец

Характерную формулировку французского учения о конституционном праве дал Л.Дюги (24). Он заявил, что борьба между Германией и Францией должна быть борьбой между идеей государства, как покоящегося на совместной работе всех граждан, вместе трудящихся над развитием правосудия и прогресса, и идеей государства как командующего суверена, держащегося на насилии. Идея властного государства, представленная всеми немецкими юристами и публицистами, должна была столкнуться с идеей des Etat collaboration /государства сотрудничества – И.Б./, созданного Францией /Л.Дюги, введение ко второму изданию его работы «Договор о конституционном праве», с. XI/. Другими словами, государство, исповедующее властное право на насилие, противостоит государству, руководствующемуся правосудием и свободным сотрудничеством народов.

В области культурной жизни подобные формулировки выслушиваются неохотно. Поэтому поколебалась нарисованная общая картина задач Германии и Франции в мире. Одновременно Франция потеряла в глазах мира культурных союзников в самой Германии, которые должны были спешить ей на помощь против прусской власти, и с этим она утратила важный фактор в своей миссионерской работе. Однако без приукрашивания своей миссионерской идеи все её политические действия теряли духовную почву. Важнейшими при этом становились угрозы исполнению этой миссии. Подобные угрозы, очевидно, создаются вновь и вновь и впредь должны представляться как угрожающие миру.

Таким образом, решающим был тот факт, что война 1939г. также вновь велась под знаком этой миссионерской идеи. Она выполняла двойную задачу. Прежде всего, необходимо было объяснить французскому народу, почему Франция вообще ведет эту войну, а затем требовалось доказать миру, что без его содействия она не имеет шансов на успех. Вплотную к этому французское правительство снова вытащило старый лозунг, сослуживший ему хорошую службу в 1914г.! Поэтому Франция провозгласила, что она втянулась в войну для защиты своих демократических идеалов, своей демократической конституции и демократии в мире. Эта война должна была вестись против якобы возрожденного национал-социализмом абсолютизма, представлявшего такую же опасность, как кайзеровский абсолютизм 1914г. Этот национал-социалистический абсолютизм уже совершил насилие и поработил свободные народы, такие как чехи и австрийцы, и теперь обратил угрозу против покровителя свободы – Франции, чтобы сокрушить ее демократические институты, германизировать и полностью поработить всю Европу, ввергнув ее в кабалу и варварство. Наряду с этим, снова выставлялась, хотя и в ослабленной форме, культурная миссия, которую необходимо было выполнить в отношении самой Германии.

Утверждалось, что Франция должна быть агрессивной в своей свободе и защищать ее от нового абсолютизма; на этом, в сущности, основана аргументация общего внутри- и внешнеполитического оправдания войны. Французское правительство верило, что подобными средствами оно, прежде всего, при содействии мира /die Welt/ сможет добиться того же результата, который в борьбе против монархической Германии в 1914г. привел к ее падению. Соображение было простым. – Это удастся, так как национал-социалистическая Германия представляет собой современную форму абсолютистского государства, и потому против нее можно использовать весь арсенал аргументов, взятых из времен Французской революции и ее борьбы против абсолютизма. Необходимо лишь приспособить их к современной ситуации. Кроме того, это позволит применить аргументы, относящиеся к периоду Первой мировой войны и также подогнать их к современности; тогда они окажут хорошую услугу. С другой стороны, была поставлена цель таким образом добиться единой организации всего мира против Германии.