Французская демократическая миссия в Европе и ее конец

Таким образом, общая оценка духовной ситуации контрреволюционными эмигрантами была далека от действительности. Вдобавок злостная пропаганда контрреволюционных эмигрантов против новой Германии находила во Франции особенно хорошо подготовленную почву, тогда как создаваемый образ Германии с каждым шагом враждебной эмигрантской идеологии уводил французов от подлинного понимания этого образа. Еще Трайчке, немецкий ученый XIX века доказывал, что «немецкие эмигранты – активные пропагандисты и распространители ложных слухов». Через эмигрантов из Германии при руководящем участии Генриха Гейне распространялось представление о варварской Германии и сознательно утверждалось, что романтико-идеалистическая Германия должна быть противопоставлена остальному, цивилизованному миру /Гмелин, Х., «Образ Германии у французов», в «Духе времени», 1938г., с.530 и далее/. Ф.М.Фёрстер, М.Харден, Е.Людвиг и братья Манн содействовали созданию этой картины. Шарль Андлер и Голтье, с которыми мы познакомились при изложении французской миссионерской идеи относительно Германии, с 1914г. подхватили эту идею, использованную Гейне, как «классиком немецкого духа» и главным свидетелем немецкого варварства. Эта эмигрантская идеология отвечала образу французской демократической миссии в мире и ее охранительной роли против дальнейшего распространении этого варварства. Еврейские эмигранты с 1933г. нуждались лишь в том, чтобы продолжить этот ход мыслей, и они передвинули его на знакомую почву. Они перенесли прежний образ Германии на национал-социализм и поэтому нашли сильнейший отклик в литературной Франции.

III. Французские эмигранты 1789г. и их влияние

Однако Франция должна была знать из опыта ее «Великой революции» о вводящих в заблуждение суждениях политических эмигрантов. Уже приводилось сравнение между аргументами реакционных эмигрантов 1789г. против французской революции и теми, которые использовали эмигранты всех направление против национал-социалистической Германии, и указывалось на совершенно удивительные параллели между старыми и новыми аргументами. Здесь, в политическом катехизисе современных эмигрантов мы снова находим те же методы и, в частности, точно такие же обороты речи, лишь приспособленные к другой ситуации. Тогда эмигрировавшие из Франции во время революции принцы, дворяне и духовенство обнаружили полное неосознание общей ситуации в их бывшем отечестве. – Они описывали носителей новых революционных учреждений лишь как небольшое число политических интриганов, которые, хотя и присвоили себе право говорить «от имени народа», в действительности отвергались всей французской нацией /Ответ королевских принцев из Кобленца 16.11.1791г. на письмо короля от 16.10.1791г., напечатанное у Гиртаннера в «Исторических сообщениях и политических размышлениях о Французской революции», 1793г., т.6, с.305; к этому также – письмо министра иностранных дел Делесара французскому посланнику в Вене Ноэлесу от 21.01.1792, напечатанное в «Минерве», 1792г., т.2, с.56/.

Политические банкроты, – говорилось в «Ответе…», – завладели Францией и понятно, что посредством искусных лозунгов, должны были очаровать народ и привести его в состояние опьянения. Поэтому народ не мог осознать своих подлинных интересов и протестовать против нарушения единственно законного миропорядка Европы. Это общее «опьянение», то состояние гипноза, в котором очутился французский народ, могло, однако продолжаться лишь «некоторое время». Затем народ вновь станет «благоразумным», осознаются его заблуждения в отношении старого порядка, и произойдет страстно ожидаемый возврат к власти представителей прежнего порядка. Этот момент, однако, должен быть точно рассчитан.

Французские эмигранты, которые оплакивали рухнувший монархический порядок в их отечестве, в своей идеологии катастрофы, в надежде на Англию, Пруссию и Австрию провозглашали, что революционная Франция просуществует в течение шести недель, самое большее – несколько месяцев, и, безусловно, будет мгновенно и полностью разрушена с началом войны. Со временем применялись всё новые обнадеживающие обоснования гибели революционной Франции.