Французская демократическая миссия в Европе и ее конец

Ничто, однако, не оправдывало надежд. Осталось лишь ожидать внутреннего разрушения, так как французское население, которое должно было с ликованием встретить своих освободителей, не проявило к ним ни малейших симпатий. Коменданты крепостей защищались, вместо того, чтобы переходить к освободителям с развернутыми знаменами, а войска, в которых должны были господствовать контрреволюционные настроения, стойко держались, так что дело приняло другой оборот. Все предсказания разом обратились в ничто. Пришло первое крупное разочарование. Политики, как и военные, увидели, что этот фантом рухнул. Крушение всех надежд содействовало жалкому отказу союзных армий от военного выступления. Однако в политической литературе эта эмигрантская идеология продолжала действовать. Еще в конце 1792г., когда поражение союзных армий после безрезультатной канонады под Вальми давно стало фактом, когда французская армия уже овладела Майнцем, и новый революционный режим имел полный успех, «Венский журнал» продолжал пророчить скорое крушение и контрреволюцию во Франции /«Венский журнал», т.IV, с. 310, 316/. Однако в целом эмигранты, на чьих советах и суждениях строилась внешняя политика абсолютистских государств, не уставали применять фальшивые оценки, которые, скорее, использовались революционной Францией, чем вредили ей. В результате внутренние агенты, оплаченные противником, не смогли действовать, как было задумано.

IV. Современная эмигрантская идеология и демократическая миссия Франции

I. Мнимое разрушение Германии в мирное время

Оценками эмигрантских пророчеств миру представлен богатый опытный материал. Франция, которая когда-то могла опираться непосредственно на свой опыт, создала теперь обширную, доходящую до подробностей литературу, полемизировавшую с упущениями и ошибками эмигрантов времен французской революции. Франция могла бы извлечь отсюда правильные выводы для современной ситуации. Она могла и должна была знать, что содержали пророчества эмигрантов, и какую роковую роль имели обыкновение играть эти эмигранты, как только им позволяли влиять на политические решения. Но вместо подозрительного отношения к ним, впадали в старые ошибки. Эмигранты занимали важное место референтов занимавшихся Германией. В университетах, в прессе, хозяйстве, вообще там, где Франция должна была вступать в естественные отношения с соседней национал-социалистической Германией, она была поставлена в зависимость от оценки германских событий эмигрантской средой. По существу, как подчеркивалось снова и снова, имелись достаточные трудности, чтобы вообще понять Германию /Жаегер Ж.А., «Сложные проблемы Германии в решениях ее Фюрера», в работе «Современная Германия», 1938г., с.26/. Франция выбиралась посредником, который меньше всего подходил для этой роли. Подобный процесс протекал также и внутри других западных демократий. По каналам, контролируемым международной еврейской прессой, эта эмигрантская идеология извергалась на весь мир как единственно верный взгляд на Германию.

а) Политическая и экономическая идеология эмигрантов