Французская демократическая миссия в Европе и ее конец

Быстрая аннексия Рейнланда Францией после революции 1789г. и его введение во французский союз государств, хотя и обосновывались идеями свободы, препятствовали проведению планов, задуманных когда-то революционным генералом Гошем. Во Франции после Первой мировой войны эти планы, однако, продолжали действовать, кроме того, как пример связи между демократией и имперской внешней политикой. Так обер-комиссар всей оккупационной армии в Рейнланде Тирар /оккупация произошла в 1923г. – И.Б./ констатировал, что теперь проводились в жизнь принципы старой политики Франции в новых формах, которые приспосабливали политику 1789г. революционного маршала Гоша к новым временам и должны были ее продолжить /P.Тирар, «Франция на Рейне», 1930г., с.35/.

Сам Тирар сознавал себя убежденным последователем революционного маршала и пытался, используя диктат Версаля, снова, как в первый раз, и надолго обеспечить активное проведение рейнландской политики, идя по пути Гоша. Для него важным и решающим была не аннексия, но создание автономного государства, стоящего под постоянным французским влиянием, которое должно было выделиться из федерации Немецкого Рейха. Только этим он надеялся достигнуть цели дальнейшего ослабления Германии. Лишь в этом он видел последовательное и надежное продолжение политики Ришелье, приспособленной к демократическим методам в новую эпоху. Только так он должен был проводить принцип, которого со страстью придерживался /«новая история продолжается как повторение старой»/.

Тирар считал, поэтому, что Рейнланд должен быть умиротворен, то есть полностью проникнут французским духом и попасть в политическую зависимость с тем, чтобы Германия могла в руках Франции стать оккупированной и измотанной /ср. это с планами Франции в отношении Германии в превосходной работе Гельмута Люпке «Уничтожение Германии», 1940г., с.63. и след.; а также рецензию Отмара Беста в «Дойче Альгемайне Цайтунг», 01.06.1940г., как и рецензию Йоханнеса Штойе «О Версале», в «Volk und Reich», 1940г./. Поэтому Тирар превозносил Гоша как «усмирителя Рейна» и в речи, посвященной памяти маршала, произнесенной в Вайсентурне, прославлял Гоша из-за дальновидного политического значения его плана в отношении Рейнланда /напечатана Тираром в издании «Франция на Рейне», с.461/.

Усилия, исходящие от Тирара, как ответственного носителя политики Франции на Рейне, должны были, поэтому, заложить духовный базис для обновления французской гегемонии на демократических принципах. Так, еще сохранившиеся памятники зодчества эпохи барокко изображались работой французского духа и с этим – как знаки и доказательство принадлежности к французской культуре. Например, имена Бальтазара Нойманна, или Шлауна утаивались, а знаменитый Треппенхауз /лестничная клетка – И.Б./ Brühler Schlosses работы Нойманна приписывалась французу /Реан, «Искусство Франции на Рейне в XVIII веке», 1922г., с.55 и след.; далее – ссылка на Тирара, сс.9 и 18 (см. выше)/. В интересах современности Тирар призывал трудиться над созданием подобных культурных отношений через оживление совместной франко-немецкой работы в Рейнланде во всех областях искусства, архитектуры и археологии. Он отдал распоряжение предоставить все льготные условия немецким университетам и их профессорам в Рейнланде для создания там удобной позиции «франко-рейнских» отношений /Тирар, «Сообщения о немецких университетах», с. 496/.