Французская демократия

Бельгія находится въ подобномъ же состояніи. Правда, что время отъ времени въ ней замчается странное расположеніе правительства къ свобод… Многое могъ бы я разсказать про эту интересную страну: къ сожалнію, въ ней приходится разочароваться поневол, когда вспомнить, что мы наградили ее пошлымъ унитарнымъ либерализмомъ. И такъ, на поврку оказывается, что въ настоящее время, во всей Европ, одна лишь Италія представляетъ намъ примръ государства, въ которомъ свобода еще кое–какъ ладитъ съ правительствомъ: это происходитъ оттого, что ихъ волнуетъ одинаково одна и та же мысль, передъ которою уничтожается всякій другой интересъ и исчезаетъ всякое затрудненіе; эта мысль – образованіе и утвержденіе италіянскаго единства. Впрочемъ, и это еще вопросъ!

Моя задача была бы не ршена и доказательства мои не были бы доведены до конца, если бы я не досказалъ въ нсколькихъ строкахъ – чего именно требуетъ свобода для своего непремннаго утвержденія въ государств.

Предположимъ, что славная единая Франція раздлится на тридцать шесть самостоятельныхъ областей, каждая среднею величиною въ шесть тысячь квадратныхъ километровъ и съ милліономъ жителей. Предположимъ затмъ, что въ каждой изъ этихъ тридцати шести областей власть будетъ ограничена, какъ слдуетъ, бюджетъ доведенъ до настоящей нормы, одинъ и тотъ же принципъ станетъ управлять, въ одно и то же время, длами политическими и экономическими, и все общество организуется по закону взаимности, въ согласіи съ правительствомъ, которое устроится на началахъ федераціи. Предположимъ, наконецъ, что въ глав подобной конфедераціи учредится верховный совтъ почти безъ всякихъ административныхъ и судебныхъ правъ, съ ничтожнымъ бюджетомъ и съ одною только обязанностью защищать одновременно, какъ гражданъ каждой области противъ насилія мстныхъ властей, такъ и мстныя правительства противъ наглости партій. И вотъ немедленно все измняется, все принимаетъ совершенно иной видъ. Прежде всего, централизація, корень раздора, и власть ея, и богатство, и слава перестаютъ возбуждать честолюбіе гражданъ. При всемъ своемъ могуществ для покровительства и защиты, центральная власть, органъ конфедераціи, является неспособною насиловать и порабощать: у нея нтъ своей силы. И что могутъ сдлать противъ нея партіи? За что станутъ он враждовать съ нею? И для какой выгоды? И такъ, въ этомъ случа, нападеніе на власть неумстно, безцльно; сама свобода вовсе не нуждается въ возстаніи за свои права; сама пресса, утрачивая свое безобразное развитіе, которое дала ей централизація, обуздывается учрежденіями на правилахъ взаимности и потому становится нравственною; сама публика, наконецъ, перестаетъ, въ свою очередь, быть въ невольномъ заговор противъ порядка и не подчиняется боле вліянію столичныхъ газетъ. Въ такомъ вид, вс области находятся между собою въ договор взаимнаго обезпеченія и потому избавляются отъ всякой опасности пострадать отъ заговора. И кто станетъ, въ самомъ дл, помышлять о заговор? Соединяйтесь въ кружки, составляйте ассоціаціи, являйтесь на сходки, говорите, пишите что угодно: власть не мшаетъ ничему, потому что ничего не боится. Повсюду господствуетъ порядокъ; правительство, составленное изъ примрныхъ гражданъ, находясь въ рукахъ и на глазахъ народа, смотритъ само безъ страха на самыя дикія выходки критики и безъ гнва выслушиваетъ все, что говорятъ, и позволяетъ печатать все, что хотятъ.

Отъ дальнйшихъ разсужденій я воздерживаюсь.

ГЛАВА VII.

Народное просвщеніе. – То образованіе, какое слдуетъ получать народу, несовмстно съ политико–экономическою системою, усвоенною Оппозиціей и Правительствомъ. – Условія демократическаго образованія.

Господа депутаты Оппозиціи, величаемой либеральною, успли обратить на себя вниманіе публики по поводу такъ называемаго безплатнаго и обязательнаго образованія, которое, по ихъ мннію, будто бы обязано завести императорское правительство. Такой шарлатанскій способъ добиваться популярности не остается, конечно, безъ успха и легко обольщаетъ толпу; въ сущности, это – самая пошлая уловка и жалкая выходка. Я видлъ въ Бельгіи, какъ одна партія, придумавшая себ тщеславное названіе «молодой либеральной», торжественно увряла себя и другихъ въ торжеств такой забавной утопіи. Разбитая на всхъ вопросныхъ законодательныхъ пунктахъ старыми либералами, эта партія была ршительно опозорена, и все дло кончилось тмъ, что бельгійскій народъ, о которомъ заботятся такъ же притворно, какъ и у насъ, начинаетъ уже кричать: Прочь клерикаловъ и либераловъ! Прочь либераловъ старыхъ и молодыхъ!