Читаем Французская демократия полностью

Надо сознаться, что въ послднее засданіе законодательнаго собранія либеральная Оппозиція поладила съ правительствомъ на удивленіе. Она подготовила ему столько побдъ, сколько оно желало. Сначала, при обсужденіи адреса императору, а потомъ, по случаю утвержденія бюджета народнаго просвщенія, правительство доказало Оппозиціи фактами и цифрами, что ни одна власть не сдлала для образованія народа такъ много, какъ императорская воля въ лиц его министра; что, въ этомъ случа, правительство даже предупредило желанія Оппозиціи и дало даже боле того, что она думала просить; что со 2–го декабря 1851 г. народное образованіе значительно подвинулось впередъ; что нельзя же, въ самомъ дл, изгнать въ одинъ день невжество, точно такъ же, какъ и нищету; что во всякомъ случа позволительне сказать, что не самое образованіе недостаетъ народу, a скоре самъ народъ избгаетъ образованія, которое почти повсемстно дается безплатно и только встрчается одно затрудненіе – сдлать его обязательнымъ; что если Оппозиція найдетъ секретъ, какъ обойдти это затрудненіе, то правительство будетъ, конечно, очень благодарно и воспользуется подобнымъ открытіемъ…

Забавно было видть, какъ вс филантропическія іереміады г. Жюля Симона вызывали положительные и ршительные отвты, въ которыхъ явно намекалось депутату на то, что ему слдовало, не пускаясь еще въ критику, справиться получше, въ какомъ положеніи находится дло народнаго образованія, и оцнить по достоинству усилія правительственной власти.

Такъ постоянно и во всемъ почтенные члены Оппозиціи, эти великіе граждане, ищутъ только предлога для нападенія на правительство съ цлью удовлетворить, на счетъ его промаховъ и глупостей, своему честолюбію. Никогда еще парламентаризмъ не представлялся мн такимъ жалкимъ; никогда еще не возбуждалъ онъ во мн такого глубокаго отвращенія. Я видлъ, какъ по вопросу о народномъ образованіи, по вопросу горькому и по сіе время неразршенному, потому что нельзя назвать ршеніемъ одни лишь вздорныя выдумки, – я видлъ, повторяю, полное торжество правительства, которое одержало побду, благодаря нелпымъ возраженіямъ господъ, давшихъ себ слово во что бы то ни стало обвинять власть и доказывать ея тупоуміе. Выбирайте, выбирайте, демократы, подобныхъ представителей Оппозиціи!

Возвращаясь къ важному вопросу о народномъ образованіи, я долженъ показать, что истинные его принципы почти никому еще неизвстны и что ни Правительство, ни Оппозиція не могутъ, по настоящему, даже касаться этого вопроса, въ которомъ обнаруживается полнйшая несовмстность господствующаго порядка вещей съ умственнымъ развитіемъ народа.

Вопросъ о народномъ образованіи возбуждался почти всегда по случаю опредленія бюджета и повторяется въ палат до сихъ поръ ежегодно. Вотъ почему, въ свою очередь, и я стану обсуждать его съ бюджетной точки зрнія.

Прежде всего, я долженъ сказать: на самомъ дл и по принципу слдуетъ считать даровымъ, безплатнымъ только то, что никому и ничего не стоитъ; образованіе точно такъ же, какъ пища, одежда и жилище, должно оплачиваться; если кто требуетъ образованія и получаетъ его, но не платитъ за него, тотъ заставляетъ платить за себя другихъ; даровое и обязательное образованіе ничто иное, какъ милостыня, которая, по словамъ Манифеста Шестидесяти, отжила свое время и вовсе не нужна народу. Изъ всего этого слдуетъ, что правительство, дающее безплатное первоначальное образованіе нсколькимъ тысячамъ бдныхъ дтей, играетъ роль благотворителя на чужія деньги; если, при этомъ, вся благотворительность состоитъ только въ томъ, чтобы волей–неволей научить бдныхъ дтей кое–какъ читать, писать, считать и декламировать молитвы, то правительство могло бы легко отказаться отъ подобной заботы и предоставить ее разнымъ благотворительнымъ обществамъ, сельскимъ священникамъ, сестрамъ милосердія, монахамъ и т. п. Но тутъ мы опять натыкаемся на несовмстность другого рода: дло въ томъ, что правительство, основанное на централизаціи, не можетъ дозволять, чтобы безъ его вмшательства что нибудь длалось; даже обученіе катехизису, даже наставленіе въ вр, даже раздача милостыни не можетъ длаться безъ его позволенія и указа. Вс эти благотворительныя общества, безплатныя школы, пріюты и т. п. – просто государства въ государств!….

Насъ, соціалистовъ, обвиняютъ иногда въ томъ, что вс наши планы преобразованія отзываются старьемъ. Но кто, спрашивается, изобрлъ безплатное образованіе, кто предложилъ узаконить эту милостыню, кто, какъ не пресловутые либералы, исказившіе идею Евангелія, гд говорится апостоламъ, что они должны идти и проповдывать народамъ, не заботясь о плат! Эти же самые либералы желаютъ ввести еще образованіе обязательное и, заявляя такимъ образомъ свой деспотическій нравъ, показываютъ чего можно ожидать отъ ихъ допотопныхъ выдумокъ.

Какіе же, однако, основные принципы образованія въ обществ, которое требуетъ справедливости, взаимности и свободы?

Перейти на страницу:

Похожие книги

Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное