Читаем Французская демократия полностью

Такъ какъ эта идея уже выдана на свтъ божій, то намъ нечего обращаться къ рабочимъ классамъ съ вопросомъ о томъ, какъ они понимаютъ свое будущее. На практик они мало подвинулись въ послдніе 6 мсяцевъ; что же касается доученія ихъ, то, зная принципъ его, мы при помощи логики можемъ узнать вс выводы, вытекающіе изъ него, и получить такое же полное понятіе объ ученіи ихъ, какое имютъ они сами. Подобно рабочимъ классамъ и даже лучше ихъ, мы можемъ вдуматься въ общечеловческое сознаніе, открыть его стремленіе и показать массамъ ихъ судьбу. Если бы имъ пришлось сбиться съ дороги, мы можемъ указать имъ ихъ противорчія и непослдовательность, короче, ихъ ошибки; потомъ, прилагая ихъ идею ко всякому данному политическому, общественному и экономическому вопросу, мы можемъ начертать имъ планъ дйствій, если у нихъ его не окажется. Такимъ образомъ, мы укажемъ имъ заране условія ихъ успха и причины ихъ пораженія, напишемъ заране ихъ исторію въ форм діалектическаго вывода. Цивилизація дошла въ наше время до этой точки. Человчество начинаетъ узнавать себя и уже владетъ собою настолько, что въ состояніи надолго впередъ разсчитать свою жизнь; это можетъ послужить превосходнымъ утшеніемъ тмъ, кого огорчаетъ кратковременность жизни и кто хотлъ бы знать ходъ міровыхъ событій по крайней мр на нсколько сотъ лтъ посл своей смерти.

И такъ, обратимся вновь къ иде взаимности и посмотримъ, что можетъ изъ нея сдлать рабочая демократія по законамъ логики и подъ гнетомъ обстоятельствъ.

Замтимъ прежде всего, что взаимность взаимности рознь. Можно отплачивать другъ другу зломъ за зло, какъ и наоборотъ – добромъ за добро. Можно отплачивать другъ другу рискомъ за рискъ, удачей за удачу, конкурренціей за конкурренцію, равнодушіемъ за равнодушіе, милостыней за милостыню. На мои глаза общества взаимнаго вспоможенія, которыя существуютъ въ наше время, составляютъ лишь простую переходную ступень къ порядку вещей, основанному на взаимности; они принадлежатъ еще къ категоріи человколюбивыхъ заведеній и такимъ образомъ являются обременительными для рабочаго, если онъ не желаетъ оставаться безпомощнымъ въ случа болзни или прекращенія работъ. Къ тому же разряду я причисляю ломбарды, лотереи съ благотворительною цлью, сберегательныя и пенсіонныя кассы, страхованіе жизни, пріюты, сиротскіе дома, больницы, дома призрнія, воспитательные дома, Quinze-vingts, дома инвалидовъ, общественныя грльни и т. д. Уже по одному тому, что сдлало или пыталось сдлать религіозное милосердіе, можно судить, сколько дла предстоитъ современной взаимности. Общественное бдствіе такъ глубоко, а реформы, которыя имютъ въ виду улучшить судьбу многочисленныхъ бдствующихъ массъ, совершаются такъ медленно, что вс эти благотворительныя заведенія, быть можетъ, исчезнутъ еще нескоро. Но тмъ немене, они не боле какъ памятники нищеты, а Манифестъ Шестидесяти сказалъ намъ: «Мы отвергаемъ благодяніе; мы требуемъ справедливости».

Истинная взаимность, какъ мы уже сказали, даетъ, общаетъ и гарантируетъ услугу за услугу, цнность за цнность, кредитъ за кредитъ, гарантію за гарантію; замняя всюду суровымъ правомъ дряхлющую благотворительность, законностью договоровъ произволъ обмновъ, устраняя всякое поползновеніе къ лихоимству, всякую возможность ажіотажа, приводя къ простйшему выраженію всякій неизвстный элементъ, распространяя рискъ на всхъ, – истинная взаимность систематически стремится организовать самый принципъ справедливости и обратить его въ цлый рядъ положительныхъ обязанностей и матеріальныхъ ручательствъ.

Чтобы уяснить свою идею примрами, я возьму сперва самый извстный и самый простой.

Всякій конечно знаетъ о страховыхъ обществахъ противъ пожаровъ, града, скотскихъ падежей, опасностей морскаго плаванія и т. д. Но мене извстно, что эти общества имютъ вообще огромныя выгоды: между ними есть такія, которыя доставляютъ своимъ акціонерамъ 50, 100, даже 150 на 100 процентовъ на внесенный капиталъ.

Легко понять почему это такъ.

«Страховому обществу не нужно капитала: ему не приходится ни предпринимать работы, ни закупать товары, ни оплачивать рабочія руки. Собственники въ какомъ угодно количеств – чмъ больше, тмъ лучше, – беря въ соображеніе цнность страхуемаго имущества, принимаютъ, одинъ въ отношеніи другого, обязательство взаимно охранять другъ друга въ случа утратъ, вызванныхъ непреодолимыми обстоятельствами или случайностью – вотъ что называется взаимнымъ страхованіемъ. При такой систем страховой взносъ, который долженъ уплатить каждый членъ, вычисляется только въ конц года или даже въ боле продолжительные періоды, если несчастные случаи были рдки или маловажны. Стало быть, онъ подверженъ колебаніямъ и никому не приноситъ выгодъ.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное