Французская экспедиция в Египет 1798-1801 гг.: взаимное восприятие двух цивилизаций

Что же до жителей Египта, то, как правило, их внешность описывается в негативном ключе. Так, Догеро характеризует местных жителей чаще всего как «безобразных»: «Жители, мужчины и женщины из простого люда, крайне некрасивы; дети уродливы; их глаза, всегда покрытые мухами, почти невозможно разглядеть»{629}. О костюме египтян Догеро пишет следующее: «Одежда мужчин представляет собой вид летней голубой или белой рубашки; зимняя - из овечьей или козьей шерсти; некоторые носят кальсоны. Те, кто не ходит босиком, носят красные или желтые сандалии. Их головы покрываются красным колпаком (calotte), вокруг которого наматывается тюрбан. Одеяние женщин примерно такое же: их рубахи очень длинны, на головах покрывало, а фигуры покрыты полотном, которое постоянно грязно и называется “барко” (бурка); те, кто не ходит босиком, носят красные или желтые туфли»{630}. Однако богатые люди, как отмечает тот же Догеро, «имеют красивую внешность и очень хорошо одеты»{631}. Жобер пишет родственнику, что длинный наряд местных женщин скрывает все их тело, оставляя открытыми только глаза, что «немного напоминает одеяния кающихся грешников наших южных провинций»{632}. Моран подмечает нехарактерные для французского мужского костюма черты: «Они одеты в рваные рубахи, чаще всего голубые, и чалмы, намотанные из тряпок, ходят босиком. Только некоторых мы видели в штанах и в тюрбанах, решив, что они - вожди племени»{633}. Виван Денон считает, что сам костюм мусульман, равно как их привычки, располагают к праздности{634}. Только портной Бернуае, сравнивая французские и восточные костюмы, приходит к выводу, что именно вторые обладают большими преимуществами, так как более удобны: «Простой тюрбан придает больше привлекательности, уважения и величия, чем наши безвкусные украшения, более или менее удачно сделанные. Мода служит только для того, чтобы нас истязать, стесняя все части нашего тела. Я надеюсь, что однажды любовь к независимости нам откроет глаза на то, что наши члены хотят большей свободы»{635}. Примечательно, что когда Бонапарт надел восточный наряд, это вызвало недоумение среди армии. Как отмечает Детрое, говорили, что Бонапарт так оделся для встречи с членами дивана, дабы показать, что если французский генерал может перенять местные обычаи, то и члены дивана, возможно, наденут «цвета нашей нации»{636}. Однако, по словам Детрое, Тальен отговорил главнокомандующего постоянно носить восточную одежду. Очевидно, это было связано с тем, что Бонапарт выглядел в ней комично, о чем свидетельствует Бурьен в своих мемуарах{637}.

Тем не менее оккупанты были вынуждены если не носить восточную одежду, то хотя бы выглядеть в соответствии с местными обычаями. По словам Жоффруа Сент-Илера, французам пришлось отпустить усы, поскольку «голое лицо считается признаком раба, и, хотя мы - хозяева страны, сила предубеждения внушает туркам, что французы без усов являются рабами других»{638}.

Французы вообще довольно часто упоминают об обычаях и традициях жителей Египта{639}. Один из обычаев египтян, который они не раз отмечают, это мытье в бане. В дневнике адъютанта Клебера приводится рассказ о том, что Клеберу было предложено переделать бани в госпитали для французов, однако генерал отказался от этой идеи, поскольку, по его словам, «омовения и очищения всех видов являются неотъемлемой частью культа египтян»{640}. Как пишет Догеро, «закон Магомета предписывает туркам мыться»{641}, поэтому в Каире множество бань, в которых, однако, считает он, царит нечистоплотность, поскольку одни и те же полотенца используются разными людьми. Тем не менее одну из процедур, предлагаемых в бане - массаж, Догеро называет «божественным наслаждением, о котором говорил Савари, автор “Мемуаров о Египте”»{642}.

Еще один обычай Востока, о котором упоминают французы, это правило не воевать после заката. Как пишет Бернуае, «Коран запрещает мусульманам предпринимать что-либо после захода солнца»{643}, поэтому даже во время восстания жители Каира на ночь расходились по домам и прекращали огонь. То же отмечает и Франсуа, считая, что эта традиция характерна для «всех восточных людей»{644}. Он же называет еще одной особенностью, распространенной на всем Востоке обычай, надевать в бой самые лучшие одежды и оружие и брать с собой богатства{645}.