Французский абсолютизм в первой трети XVII века

Интересно, что Фонтенэ-Марейль, отредактировавший свои мемуары много лет спустя после интересующих нас событий и уже после смерти Ришелье, записал в связи с этими событиями очень важное соображение. По его мнению, положение с финансами было в конце 1622 г. совсем не так плохо, если учесть опыт последующих лет (т. е. при Ришелье), когда были истрачены многие сотни миллионов ливров экстраординарных доходов и все-таки было на что жить. Дело заключалось в том, что тогда (т. е. до Ришелье) не привыкли переобременять (surcharger) народ и обирать частных лиц под, любыми предлогами. Однако, если бы подобная сдержанность в обложении проводилась и далее, то страна оказалась бы жертвой Испании, т. е. Франция проиграла бы войну.[485] Из всех этих данных можно вывести заключение, обоснованное, как было показано выше, и анализом бюджета, об общей линии финансовой политики Людовика XIII в те годы. Как и его предшественники, он боялся сильно увеличивать налоги, падавшие на народ. В то же время более значительное обложение духовенства и чиновничества считалось в ту пору еще рискованным. В силу этих причин Лавьевиль и был 21 января 1623 г. назначен сюринтендантом: ведь он обещал королю, что приведет финансы в такое хорошее состояние, в котором они никогда не были.[486]

В тот момент у Брюларов не было оснований не доверять Лавьевилю и бояться его кандидатуры.[487] В их руках была вся полнота политической власти: печати, королевская канцелярия, secretairerie des princes (т. е. иностранные дела); в Совете по делам финансов (Conseil de direction), где докладывал Лавьевиль, председательствовал канцлер. С мнением примирившейся с королем Марии Медичи Брюлары считались,[488] Ришелье же был пока еще в отдалении, а единственно кого они боялись, так это именно его.[489]

Таким образом, назначение Лавьевиля на пост сюринтенданта нельзя расценивать как первое проникновение в правительство представителя плутократии. Сюринтендантом стал человек, имевший связи с финансистами, но это было не в первый раз: достаточно вспомнить о крупном дельце-финансисте Барбене в правительстве д'Анкра.[490] Причины, по которым Лавьевиль получил пост сюринтенданта, коренятся, на наш взгляд, в реальной обстановке конца 1622 г.: печальная перспектива, остаться без денег убедила Людовика XIII остановить свой выбор на человеке, обещавшем раздобыть средства.

Эти обстоятельства определили линию политики в 1623 г. Переговоры о союзе Франции, Венеции и Савойи и подготовка его окончательного оформления оказали на Испанию нужное воздействие. Обе державы согласились отдать Вальтелину в залог папе; французскому послу в Риме, командору Силлери, была послана соответствующая инструкция. Базой для переговоров оставался Мадридский договор, и соглашение следовало заключить как можно скорее, чтобы ликвидировать сам источник конфликтов между Испанией и Францией в Вальтелине. Для подкрепления своей позиции Франция продолжала в январе — феврале 1623 г. держать войска в Дофинэ на границе с Савойей, но в Риме считали, что обе стороны воевать не хотят и обе это друг о друге знают, принимая воинственный вид лишь для того, чтобы запугать противника. Кроме того, Испания стремится оттянуть сдачу Вальтелины папе, так как рассчитывает, что во Франции опять начнется война с гугенотами.[491]

Однако на деле Франция добилась значительного дипломатического успеха: 7 февраля 1623 г. был подписан договор о наступательном и оборонительном союзе между Францией, Венецией и Савойей. В его предвидении командор Силлери осуществил в Риме энергичный нажим на папу, а тот в свою очередь — на испанского посла. В итоге Испания согласилась на эвакуацию своих войск из фортов Вальтелины и на отдачу долины папе. Следовательно, дипломатия, проводившаяся Брюларами в начале 1623 г., дала благоприятные результаты.