Французский абсолютизм в первой трети XVII века

Другой узел противоречий находился на Рейне. Палатинат был целиком в руках Испании. Яков I в своем стремлении поддержать Фридриха V добивался союза с Испанией. Для Франции этот союз был опасен: она боялась сильных врагов на Рейне, вблизи своих восточных границ. Напомним, что французская дипломатия в Германии всегда была достаточно сложна и противоречива. Поддерживая Унию протестантских князей, Франция одновременно — если это было выгодно — не порывала и с Католической Лигой. В данных обстоятельствах Брюлары поддерживали претензии Баварии на курфюршество (вакантное вследствие изгнания Фридриха V и оккупации Палатината), но стремились при этом не отдалить от себя протестантских князей. Герцог Баварский послал во Францию к Брюларам (вероятно, втайне от Людовика XIII) капуцина Валериана с предложением заключить союз с Католической Лигой, причем последняя обязывалась помешать гугенотам получать помощь из Германии, а Франция должна была противодействовать усилению в Германии Габсбургов. История этой тайной миссии во многом неясна.[492] Но в данном случае важен ее итог: герцог Баварский стал курфюрстом с помощью Франции. Следовательно, и на Рейне французская дипломатия была успешной, а это означало ненужность (пока что) внешней войны.

В свете этих важнейших для тех лет обстоятельств надо рассматривать и внутренние дела, в частности характер деятельности Лавьевиля в качестве сюринтенданта.

Свою задачу сбалансирования бюджета и изыскания денежных средств он начал с сокращения армии, но не с тех полков, что были расквартированы на границе с Савойей и в Лангедоке, а с гарнизонов крепостей, находившихся внутри страны. Некоторые гарнизоны он распустил совсем, другие сократил наполовину. Аналогичные меры он принял по отношению к лицам, получавшим пенсии и жалованья. Все это встретило полную поддержку со стороны короля.[493] Он предложил также финансистам откупиться от расследования их деятельности.[494] Затем была несколько повышена талья (крестьянский налог) и введены новые поборы в городах, в том числе превращен в «должности» контроль над упаковкой товаров и продажей устриц, т. е. занимавшиеся этим надсмотрщики и разносчики должны были уплатить единовременный взнос за свои «должности». Лавьевиль пытался таким образом обойтись без займов на будущий 1624 год.[495]

Как же реагировало общественное мнение на мероприятия Лавьевиля? Ответ на это могут дать многочисленные памфлеты 1623 г.[496]

Вопрос о финансистах не стоял изолированно в печати и в общественном мнении не только в исследуемое время, но и во все годы с самого начала XVII в. Это вытекало из того, что финансы и ведавшие ими лица рассматривались не как самостоятельная тема, а как средство для обеспечения реализации той или иной программы действий. Полная казна, верные и надежные источники дохода позволяли проводить определенную программу, дефицит и долги затрудняли ее или же делали совсем неосуществимой. Кроме того, всякий понимал, что та или иная финансовая политика имела и свою социальную подоплеку, что она проводилась или в ущерб тем или иным классам и сословиям, или, наоборот, оберегала их привилегии, учитывала их тяжелое материальное положение. Поэтому авторы памфлетов того времени почти всегда обрисовывают — каждый на свой лад! — общее положение страны и ее классов, а затем уже предлагают программу и средства для ее выполнения. В этом заключается их большой интерес. Мы уже отмечали, что во многом они ставят проблемы гораздо шире и глубже, чем в XVI в., когда в ходе ожесточенной гражданской и конфессиональной междоусобицы интересы партий гугенотов и католиков зачастую превалировали над соображениями общегосударственного значения как в экономике, так и в политике. В этом отношении публицистика исследуемого времени наглядно показывает более высокий уровень не только экономической, но и политической мысли во Франции.

При общей характеристике памфлетов 1620–1624 гг. следует поставить в центр внимания два основных вопроса: 1) необходимость войны с гугенотами (или хотя бы поддержание прежнего статуса), т. е. важнейший узел внутренней политики, и 2) отношения с Испанией и другими государствами, уже втянутыми в Тридцатилетнюю войну, т. е. важнейший узел внешней политики Франции. В ответах на эти вопросы авторы памфлетов — в зависимости от своих программ — расходятся, но эти первоочередные темы они рассматривают всегда.