Французский абсолютизм в первой трети XVII века

В 1614 г. были созваны последние до 1789 г. Генеральные Штаты, в 1626 г. — последние до 1788 г. нотабли. В исторической науке давно уже установилось мнение, что причиной угасания сословного представительства было прогрессирующее укрепление французского абсолютизма. В целом это объяснение справедливо, но имеет слишком общий характер и не свободно от ретроспективности: если укреплялся абсолютизм, значит должно было исчезнуть сословное представительство. Достаточно, однако, присмотреться к некоторым особенностям Франции в этом отношении, а также сопоставить их с особенностями Англии и тех стран, где представительные институты сохранились (в той или иной форме) до буржуазных революций, чтобы убедиться в нескольких весьма существенных обстоятельствах. Само по себе развитие абсолютизма отнюдь не исключало наличия общенационального представительного учреждения, не говоря уже о провинциальных собраниях, которые в той же Франции, несмотря на абсолютизм, дожили почти до революции. Далее, ликвидация центральной властью этого института могла произойти лишь в случае отсутствия сопротивления со стороны заинтересованных сословий или иных социальных групп. Иными словами, конечный итог зависел от соотношения сил, а оно в свою очередь определялось социальным и политическим весом сословий и групп.

Для разъяснения этих соображений необходимо несколько отвлечься от истории 1620-х годов, чтобы рассмотреть общую линию развития во Франции сословного представительства как в форме Генеральных Штатов, так и в форме нотаблей.

До середины XV в. Генеральные Штаты в основном вотировали некоторые налоги; затем последние стали взиматься королевским аппаратом без предварительного согласия Штатов. С конца XV и до начала XVII в. (1484–1614 гг.) Генеральные Штаты собирались преимущественно для рассмотрения определенных политических вопросов, которые после 1614 г. разрешались иными способами, уже без участия сословного представительства.

Во многом параллельная история собраний нотаблей изучена еще недостаточно. Ясно, однако, что их ни в коей мере нельзя считать Генеральными Штатами в миниатюре. Насколько можно судить по отрывочным сведениям в источниках, собрания приглашавшихся королем лиц были в XIII в. (т. е. до появления Генеральных Штатов в точном смысле слова) по сути дела собраниями нотаблей. Король приглашал — иногда на заседания своего Совета (поэтому эти случаи рассматриваются многими исследователями просто как расширенные заседания Королевского Совета), иногда на особые совещания — тех или иных лиц и ставил перед ними определенные задачи, Состав приглашенных зависел от характера задач, и сословия как бы специализировались на решении относившихся к их компетенции вопросов. Отбор приглашенных производился по признаку занимаемой должности. От духовенства приглашались, как правило, прелаты; от дворянства — доверенные лица, занимавшие придворные должности. Из «добрых городов» прибывали мэры и некоторые эшевены.

В период 1302–1558 гг. нотабли собирались очень редко. До середины XV в. их как бы поглощали эффективно работавшие Генеральные Штаты. Собрания второй половины XV и первой половины XVI в. почти совсем не изучены.[587]

В 1558 г. в связи с тяжелыми военными обстоятельствами было созвано собрание, которое современники именовали по привычке Генеральными Штатами. На деле оно открыло новую страницу в истории не Штатов, а именно нотаблей. На них появилось четвертое сословие, состоявшее из представителей чиновничества, в число которых входили самые важные и влиятельные должностные лица — первые президенты верховных судов, которые очень резко отделили себя (а правительство разделило их точку зрения) от третьего сословия. Через 2 года на Генеральных Штатах 1560 г. присутствовали, как обычно, лишь три сословия, а высшего чиновничества не было совсем. В соединении с тем, фактом, что в 1558 г. представители сословий были приглашены, а не избраны, эти данные свидетельствуют, что в 1558 г. возродилась в новых условиях и в новой форме система консультации с приглашаемыми лицами, т. е. нотабли. Такой же характер был присущ руанским собраниям 1596 и 1617 гг.[588]

К 1626 г. у этих ассамблей уже установилась определенная традиция. Они были немногочисленны по составу, и отбор членов производился (как и в XIII в.) по должностному признаку. Король приглашал человек 10 архиепископов и епископов, примерно столько же придворных дворян и всех первых президентов и генеральных прокуроров верховных судов (около 25–30 человек). Подобный принцип отбора приводил к тому, что в ассамблее принимали участие лишь самые привилегированные и наиболее высокопоставленные лица королевства.