Французский абсолютизм в первой трети XVII века

В 1626 г. было гораздо труднее, чем в 1607–1609 гг., рассчитывать на 16-летний срок контрактов, но существовал еще и другой путь. Выкупные операции могли быть произведены в меньший cpoк, например в течение 6 лет.[601] Однако для этого надо было располагать определенным денежным фондом, маневрируя которым можно было выкупать домен постепенно, по частям, обращая доходы с уже выкупленных частей на выкуп прочих. Реформа Сюлли не (сопровождалась для казны никакими расходами (финансисты сами возмещали свои расходы из расчета около 6 % годовых), но зато требовала длительного срока (16 лет), в течение которого государство не должно было посягать на выкупаемые имущества. Второй вариант сокращал срок более чем в два с половиной раза (до 6 лет), но это значительное убыстрение, дававшее возможность получить уже через 6 лет всю сумму доходов с очищенного от долгов домена, требовало и значительного оборотного фонда. В 1626 г. правительство им не располагало и собиралось добывать его при помощи нотаблей. Под этим углом зрения и следует рассматривать предложенную им финансовую и другие реформы.

* * *

Решение созвать ассамблею нотаблей было принято не сразу. Первоначально думали ограничиться приглашением на заседание Королевского Совета 15 ноября первых президентов и генеральных прокуроров парламентов: приказ об этом был составлен 7 октября 1626 г.[602] Но к середине ноября в столицу съехались также и представители всех верховных судов Франции. Эрбо писал Сези 13 ноября: «Король созвал в Париж главных чиновников парламентов и других верховных судов королевства, дабы услышать их мнения и советы относительно многих предложений, сделанных ему для блага государства; открытие этой ассамблеи должно состояться через несколько дней».[603] Однако 15 ноября было решено позвать также прелатов, дворян и купеческого старшину Парижа[604] и открыть 23 ноября настоящую ассамблею нотаблей. Всего было приглашено 12 архиепископов и епископов, 10 дворян (по большей части крупных военных) и 28 чиновников.[605] Причина постепенного расширения состава ассамблеи нигде не указана, но можно предположить, что в предвидении неуступчивости чиновников (сведения о которой уже могли дойти, за истекшие полтора месяца) правительство сочло за лучшее иметь дело с представителями всех привилегированных сословий. Такое предположение подтверждается еще и тем, что вопреки традиции король затем приказал сословиям заседать отдельно и голосовать по сословиям, причем каждое из них имело лишь один голос.[606] Таким образом, итоги голосования не могли принести чиновникам большинства.

После бурных местнических споров[607] ассамблея открылась 2 декабря вступительным словом короля и речами хранителя печати Марильяка, маршала Шомбера и Ришелье, обрисовавших состояние государственных дел и предложивших ряд реформ.

При оценке этих речей мнения большинства исследователей сходятся на том, что Марильяк не выполнил данных ему кардиналом инструкций (некоторые историки утверждают даже, что он их исказил) и что это обстоятельство вызвало недовольство Ришелье и вынудило его особо подчеркнуть некоторые моменты в своей речи.[608] Это мнение представляется нам необоснованным. На деле три оратора распределили между собой темы (своих речей. Хранитель печати Марильяк (как это и полагалось канцлеру, чьи функции он фактически исполнял) говорил об общем состоянии государства, маршал Шомбер — об армии, Ришелье — о финансах и о плане выкупа домена.

Ришелье очень тщательно подготовил выступления на открытии ассамблеи. Он собрал большое число донесений французских послов, различных докладных записок о состоянии французской торговли вообще и за границей в частности, об уставах иностранных торговых компаний, документов, касающихся флота и т. п.[609]