Французский абсолютизм в первой трети XVII века

Той же цели служило и проводившееся королями возвышение буржуазии. В течение XVII в. своих министров, советников и интендантов короли все в большем числе находили в среде чиновной буржуазии; аноблируя их, они создавали настоящие династии «буржуазных» министров и противопоставляли их династиям знати. Из своих чиновников короли создали чиновное дворянство. Однако, как уже было сказано, Мунье не считает последнее действительно дворянством, и поэтому в его тексте слово «буржуазные» (в применение к династиям министров) заключено в кавычки, ибо, аноблируясь, эти буржуа становились дворянами лишь юридически, но не по существу. Настоящих, т. е. родовитых, дворян король привязывал к себе предоставлением почестей и средств к существованию в виде военных и церковных должностей, пенсий, даров и т. д. Этим было сломлено сопротивление абсолютизму со стороны знати и старого дворянства.

Итак, заключает Мунье, «разделяя функции между двумя классами, но предоставляя наиболее важные из них классу меньшему, т. е. буржуазии, систематически возвышая ее и противопоставляя другому, более сильному классу (т. е. дворянству, — А.Л.), король приводит борьбу классов к такому равновесию, что может укрепить свою личную власть и обеспечить в управлении и в государстве единство, порядок и иерархию. Но, кроме того, возможно, в результате кризиса и войны и без намерения изменить социальную структуру королевства король все больше и больше уравнивает всех в выполнении следуемых государству обязанностей и приводит к полному подчинению и безграничному повиновению. При Людовике XIV королевская власть становится самодержавной и революционной».[31]

Мы уже имели случай подробно рассматривать эту точку зрения, подчеркивая этатический характер концепции Мунье и неправомерность отождествления чиновного дворянства с буржуазией. Здесь можно ограничиться лишь одним замечанием. Поскольку, по мнению автора, короли уравнивают положение родовитого дворянства и чиновной буржуазии (а в данном случае она олицетворяет собой буржуазию в целом), борьба классов не просто приводится к равновесию, она исчезает совсем. С помощью королевской власти и аноблирования более слабый класс ставится в одинаковое положение с классом сильным; следовательно, ему уже нет нужды бороться со своим соперником, а тот, не имея сил сопротивляться ни королю, ни его министрам и другим высшим должностным лицам, вынужден ограничиться выражением презрения по адресу «царствования подлой буржуазии».

В Англии Стюарты стремились путем абсолютизма поддержать как развитие страны к капитализму, так и равновесие между старым дворянством, держателями и бедняками, с одной стороны, и капиталистами с зависящими от них классами — с другой. Государственный аппарат (Королевский Совет) был развит меньше, чем во Франции, но следовал в своей эволюции по тому же пути. Абсолютизм был слабее французского и нуждался в укреплении своих основ. В борьбе с парламентом Яков I и Карл I прибегали к созданию особых судебных учреждений, при помощи которых они могли осуществлять свою волю. В поисках финансовых средств они практиковали продажу должностей, увеличивали таможенные пошлины; Карл I даже пытался ввести своей властью прямой налог. Но у них не было значительной постоянной армии и, следовательно, достаточно сил для осуществления своих целей. Все же по временам им удавалось сконцентрировать в своих руках главные атрибуты абсолютизма, и путем непрерывного контроля над капиталистами и ведшими товарное сельское хозяйство дворянами они в течение некоторого времени до 1640 г. поддерживали равновесие между старыми и новыми классами.[32]

В Голландии борьба классов сделала возможным сосредоточение власти у принцев Оранских, а начавшаяся в 1621 г. война превратила их в фактических абсолютных королей. Опираясь на врагов буржуазии и капитализма, т. е. на дворян, крестьян, ремесленников и матросов, они использовали военную обстановку для оттеснения республиканской буржуазии на задний план. После окончания войны в 1645 г. последняя взяла реванш, и Оранские были отстранены от власти. Однако буржуазия оказалась слабой и неспособной защитить свою безопасность и свои интересы, она проиграла две войны с Англией и войну с Францией. Заботясь лишь о прибылях и не желая платить высоких налогов на нужды обороны, голландская буржуазия дезорганизовала армию, вызвав этим недовольство масс. Снова опираясь на них, Вильгельм III установил в 1672 г. свою власть вплоть до Нимвегенского мира, когда перевес опять оказался у республиканской крупной буржуазии, жаждавшей — вместе со всей страной — мира и дружеских отношений с Францией. Аналогичные ситуации усиления той или другой стороны складывались и в дальнейшем.