Французский абсолютизм в первой трети XVII века

Тревор-Ропер вступает в полемику с зарубежными историками — марксистами и немарксистами, — защищающими марксистские (по его мнению) тезисы, что всеобщий кризис XVII в. был кризисом промышленного производства и что главная роль принадлежала промышленной буржуазии, экономической деятельности которой мешала устаревшая и расточительная, но ревниво оберегаемая производственная система феодального (Тревор-Ропер ставит это слово в кавычки) общества. Кризис разразился по всей Европе, но поскольку капитализм был развит в достаточной мере лишь в Англии, революция оказалась удачной только в этой стране и привела к победе новой экономической системы. Прочие революции были неудачными.

Полемизируя с Доббом и Хобсбомом, Тревор-Ропер считает, что концепция буржуазного характера английской революции никак ими не доказана[128] и продолжает оставаться всего лишь гипотезой. По его мнению, этим авторам еще надлежит представить достаточно убедительные доказательства того, что делавшие революцию люди стремились к данной цели или что те, кто к ней стремился, действительно двигали революцию. Надлежит доказать и тот тезис, что без революции не могла быть осуществлена победа капиталистической системы. Пока такие доказательства отсутствуют, ничто не мешает думать, что капитализм развивался в Англии мирным путем и что бурная «пуританская революция» имела лишь религиозный характер и сыграла в истории страны не большую роль, чем например гуситско-таборитская революция в Чехии, тем более что у той было много черт, общих с английской.

После такой критики марксистских позиций Тревор-Ропер считает поле деятельности достаточно расчищенным и приступает к изложению своей концепции. Но мы немного задержимся на данной полемике и, не предвосхищая ни ответных замечаний Хобсбома (он принял участие в дискуссии по статье Тревор-Ропера), ни наших суждений о взглядах автора в целом, отметим некоторые моменты.

Выше уже шла речь о недостатках, имеющихся, по нашему мнению, в концепции Хобсбома; упоминалось и о рецензиях в советской печати на книгу М. Добба. Не повторяя этих мнений, подчеркнем, что ни Добб, ни Хобсбом не должны были специально и подробно доказывать буржуазный характер английской революции. Это не входило в их задачу. Добб писал об общих путях развития капитализма, Хобсбом — об экономическом кризисе XVII в. Подвергая критике марксистскую точку зрения на английскую революцию, Тревор-Ропер должен был ознакомиться с другими трудами и в первую очередь — с большим коллективным трудом советских историков, а не ограничиваться замечанием, что книга Добба является «классической марксистской работой»[129] и поэтому может быть положена в основу. Кроме того, сама постановка Тревор-Ропером вопроса о буржуазном характере английской революции отличается крайним упрощением. Как будто дело заключается всего лишь в том, чтобы люди поставили перед собой подобную цель, или в необходимости доказать, что без революции капитализм не мог развиваться! Марксистское учение о движущих силах буржуазной революции вообще и в особенности ранних буржуазных революций осталось Тревор-Роперу совершенно неизвестным. Он полагает, что отверг марксистский взгляд, объявив его недоказанной гипотезой; на деле его критика неопровержимо свидетельствует о том, что он не знает ни марксистского учения о буржуазных революциях, ни марксистских работ, специально посвященных английской революции.

Перейдем теперь к теории «всеобщей революции XVII в.». Причиной ее Тревор-Ропер считает кризис отношений между государством и обществом. Поэтому он привлекает очень широкий по охвату материал для характеристики того государственного строя, который он отказывается считать абсолютизмом.

«Эпоху Ренессанса» автор определяет как экспансию цивилизации, расширившую знание мира и обострившую восприятие его людьми. Эта чисто идеалистическая точка зрения сопровождается утверждением, что, несмотря на открывшиеся в XVI в. большие возможности, экономическая жизнь Европы осталась в своей основе неизменной. Не изменилась и политическая структура, ибо «ренессансное государство» расширялось, не разрывая своей старой оболочки средневековой аристократической монархии. Новым было лишь создание «ренессансного двора», своего рода политического инструмента, появившегося вслед за сокрушением независимости старых центров европейской цивилизации, т. е. городов.