Фрау Волле и тайна бумажных зонтиков

– Но я не знаю, где он! Себастиан мне не говорил, что хочет уйти из дома. Честное слово!

– Но фрау Зоденкамп считает, ты знаешь, что…

– Фрау Зоденкамп, фрау Зоденкамп! Да она ничего сама не знает! Повторяет то, что выдумывает Зое! И ты тоже этому веришь!

– Мерле, не кричи, пожалуйста. – Мама указала на ковёр. – Видишь, твой брат спит.

Мориц лежал в окружении своих камней.

– Я тоже спала!

– Ладно. Хорошо, – сказала мама. – Я просто беспокоилась.

– Послушай, мама, если бы я что-нибудь знала, я бы тебе сразу рассказала. Но мне кажется, что Себастиан скоро объявится.

– Будем надеяться, – вздохнула мама. – Если бы кто-то из вас исчез… Я даже думать об этом не могу. – Она посмотрела на наручные часы. – О боже! Сколько времени! Мне пора уходить, сокровище моё. Сделай бутерброды, а фрау Волькенштайн скоро придёт.

– Пока, мама!

Я хотела ещё сказать: «Я тебя люблю». Но она уже выскочила за дверь.

Счастливчики

Я уселась за письменный стол и попробовала всё обдумать ещё раз. Может быть, Себастиан Шнемилх на что-нибудь намекал? Но чем дольше я об этом думала, тем больше сомневалась. Конечно, он, как всегда, твердил: мол, ни за что в жизни не станет мясником и родителям его не заставить. Но в этом не было ничего нового.

А вот с книгой всё очень странно. Допустим, у фрау Волькенштайн была точно такая же книга. Но, может быть, она её украла? Кто такая, скажите на милость, эта фрау Волле? И что ещё за Мировой театр? И – самое главное – откуда взялись следы клыкастых троллей на папином столе? Вопросы жужжали у меня в голове, и я завидовала Морицу, который спал беспробудным сном в каменном круге, словно сам превратился в камень.

«Вы счастливчики!» – всегда говорил папа. Так хорошо было чувствовать себя папиными счастливчиками! Это счастье было словно броня, которая защищала нас от всех бед.

Мой взгляд упал на бумажный зонтик, который мне позавчера подарила фрау Волькенштайн. Я взяла его, раскрыла и покрутила. Зонтик тихонько жужжал, словно крошечный вентилятор, или шершень, или юла, заводить которую мне так нравилось, когда я была ещё маленькая…

Папа садился рядышком на пол. Он резко вытягивал стержень, и юла начинала крутиться – так быстро, что нарисованные на ней гномы в красных колпачках превращались в цветные полоски – широкие и узкие: красные, синие, зелёные и жёлтые. Мама просовывала в кухонную дверь свой большой живот с Морицем внутри.

– Ну, вы двое, нашли себе развлечение! – улыбалась она.

– Вовсе мы не развлекаемся, – ворчал папа. – Я рассказываю ребёнку о чёрных дырах во Вселенной.

– При помощи юлы? – Мамины брови высоко взлетали.

– Конечно! Чем скорее кружится юла, тем сильнее её притяжение. Точно так же и в чёрных дырах, – объяснял папа.

Мама стонала:

– Ох, он снова толкается! Хотите потрогать?

Мы оба прикладывали ладони к маминому животу.

Мой будущий братик так сильно пинался, что мы чувствовали маленькие толчки – там, где его ножки били в мамин живот.

Бумажный зонтик ещё жужжал, когда дверь тихонько приоткрылась и в щель просунулась голова фрау Волькенштайн.

– Что стряслось? В кои-то веки вы не у телевизора!

Я приложила палец к губам и показала на спящего Морица.

– Силы небесные! – Фрау Волькенштайн ворвалась в комнату. – Как долго он уже так спит?

Я пожала плечами.

– Может, час.

– Значит, надо поскорее его разбудить! – Взгляд фрау Волькенштайн стал тревожным, зелёные глаза потемнели. – Нельзя так долго спать в каменном круге!

– Почему?

– Потому что… начнёшь исчезать! Растворишься, а потом проснёшься в другом мире. Я должна была вам это объяснить. Но я не предполагала, что твой брат когда-нибудь сложит каменный круг и уляжется посредине.

Гезина Волькенштайн опустилась на колени и попыталась собрать полудрагоценные камни. Но у неё ничего не вышло. Они словно вросли в ковёр.

– Мерле, помоги мне, пожалуйста! – попросила фрау Волькенштайн. – Нам надо одновременно вынуть два камня из круга. Ты бери вон там, а я с этой стороны. Если разорвём круг, колдовство исчезнет.

Я взялась за камень, похожий на тигровый глаз, – это его Мориц подарил мне днём.

Фрау Волькенштайн смотрела мне прямо в глаза.

– Начали! – скомандовала она.

Я ухватила камень и потянула изо всех сил. Ковёр затрещал. И вот камень у меня в руке! Фрау Волькенштайн тяжело вздохнула.

– Готово! – пропыхтела я и разбросала остальные камни.

– Мориц! Мальчик! Просыпайся!

Мориц пошевелился и открыл глаза.

– Почему вы сидите на ковре, фрау Волькенштайн? – спросил он. – Вы что, упали? И кто разбросал мои камни? Конечно, это ты, Мерле?

Я хотела всё объяснить, но фрау Волькенштайн приложила палец к губам и кивнула мне.

– Нам пришлось разбросать камни, потому что ты заснул в волшебном кругу, – сказала она. – Ты этого не знал, но, если рассортировать полудрагоценные камни по размеру, цвету и форме, а потом выложить из них круг, он станет волшебным.

Её глаза снова были голубыми и спокойными.

– Ты молодец, Мерле, – похвалила она и улыбнулась. – Не удивляйся, пожалуйста, что я всё это знаю. Когда будешь такой же старой, как я, тоже многое будешь знать, я тебе обещаю!