Фрикадель

Фрикадель же, не подозревающий, какая он важная персона, с удовольствием развалился во дворе, в тени огромного платана на расшитом бисером покрывале. Слуги принесли ему достаточно еды. И теперь дракон с интересом пробовал местные деликатесы.

Правитель Лян Чжун разглядывал молодых биньк э. Они ему казались довольно занятными. Огненный цвет волос, не привычный глазу, конечно, можно было оправдать варварским происхождением детей. Но Сян Лэй утверждал, что дети – это посланники Бо И, и явились ему в Храме Дождя во время священного ритуала. Значит его новые ученики, точно – посланники неба. К тому же у них есть дракон Ли Яо.

Так размышлял о необычных гостях Лян Чжун, перебирая пальцами с длинными ногтями подвешенные на шнурок к его поясу бамбуковые пластины, испещренные древними письменами. Пока правитель не приступил к трапезе, Сян Лэй и его ученики сидели молча, почтительно держа наготове свои бамбуковые палочки.

Юлечка стрельнула глазами в задумавшегося правителя. Ей было любопытно: почему же Лян Чжун не начинает есть? О чем он задумался? Неужели именно сейчас решается их с Никиткой судьба? Она покосилась на брата. Никитка сидел не шевелясь. «Похоже, братец волнуется не меньше меня», – подумала девочка и снова глянула на правителя, решив исподтишка выяснить, что представляет собой правитель Лян Чжун.

А Лян Чжун и не догадывался, что за ним установлено девчачье наблюдение.

Не подозревая о том, что по Юлечкиному определению, он самый большой китаец, из всех, что она видела за всю свою жизнь, Лян Чжун преспокойно перебирал свои дощечки, приветливо глядя на замерших биньк э. Его широкое лицо цвета тыквы с ободранной коркой, казалось, сияет собственным светом. Бархатный фиолетовый халат, отороченный каракулем, не скрывал широкие плечи воина. Поговаривали, что плечи Лян Чжуна еще шире, чем у богатыря Мэн Бэня из государства Вэй. А Мэн Бэнь мог остановить несущегося на него быка за одни рога! Умасленные, безупречно черные волосы правителя были собраны в хвост и перевиты нитью речного жемчуга, а макушка пряталась под такой же, как халат, фиолетовой шапочкой.

И вот, наконец, правитель сообразил, что пауза затянулась, и гости могут счесть за неуважение, это долгое разглядывание. Лян Чжун с грацией, достойной императора, вытащил из замшевого чехла палочки для еды. Слуга, стоящий у него за спиной, бросился накладывать рис из общего блюда в пиалу правителя. После того, как Лян Чжун приступил к еде, щедро поливая рис зеленым острым соусом, все гости тоже начали накладывать в свои чашки рис, макать креветки в соевый соус и запивать все это обилие острой пищи слабым вином из розовых лепестков. Из-за ширмы вышли музыканты – услаждать слух правителя и гостей во время трапезы. Старший музыкант Чжи играл на шэн – свирели из трубочек. Музыкант Фан Шу – на ручном барабане, а Сян – на каменном гонге.

Юлечке эта музыка не показалось слишком веселой. Лян Чжун заметил, что гостья поглядывает на музыкантов, и спросил:

– Гостья Чжу Ю, тебе неприятен звук гонга?

Юлечка, давно ожидавшая какого-нибудь вопроса от правителя, не растерялась и, скромно опустив глаза, проговорила елейным голоском:

– Нет, достопочтенный правитель Лян Чжун, твой гонг приятен и мелодичен, но он не дает литься разговору.

Лян Чжун посмотрел на музыкантов и те, прекратив игру, пятясь и кланяясь, ушли за ширму.

– Теперь никто не помешает благородным речам. Скажи, мудрый Сян Лэй, достойные ли попались тебе ученики?

– О, да! Молодые посланники неба весьма усердны в постижении наук! – Важно ответил Сян Лэй. А Юлечка еле удержалась, чтоб не фыркнуть.

– Ю-цзы, ответь мне, правда ли, что вас и Ли Яо прислал щедрый Бо И? – Обратился правитель к Никитке, который с интересом жевал что-то похожее на кусочки куриной грудки. Никитка еще толком не освоившийся с новым именем, как ни в чем, ни бывало, продолжал жевать. Но Юлечка так ущипнула его сквозь халат, что мальчишка чуть не подпрыгнул.

– Да, да нас прислал именно щедрый Бо И! – скороговоркой подтвердил он, в свою очередь под столом пихнув Юлечку так, что ей пришлось энергично кивать, чтобы скрыть свои подергивания.

Лян Чжун задумался, теребя бамбуковые пластинки. Сян Лэй, воспользовавшись паузой в разговоре правителя с учениками, шепнул Никитке:

– Не советую есть много юнь, – указал он на белое мясо так понравившееся Никитке, – от него тяжелеет желудок.

– Почему? Это вкусное мясо! – возразил Никитка.

– Это мясо змеи юнь из реки Ханьшуй. А в Хань сейчас время ядовитой рыбы чу. Юнь ест много ядовитой рыбы чу. Поэтому ее мясо тяжело для желудка в это время года.

Никитка слегка позеленел. Юлечка, прекрасно слышавшая все объяснения учителя сунула Никитке под нос пиалу с терпким розовым вином. Никитка отхлебнул.

– Спасибо, похоже на сегодня я сыт! – тихонечко сказал он сестре.

Лян Чжун, не обращая внимания на перешептывающихся гостей, глядел на черные письмена пластинок. Лицо его прояснялось, видимо, правитель пришел к какому-то решению. Сян Лэй почтительно выпрямился, приготовившись слушать речь.

Лян Чжун окинул взглядом гостей и заговорил: