Фуэте на Бурсацком спуске

— Это вряд ли, — фыркнула Света. — У нас есть зацепка получше! Мы узнали, что Нино́ накануне убийства вшивала что-то в балетную пачку. Так как гражданка Галюня до этого говорила, что отдаст свою пачку Нино́ на утяжеление, делаем вывод, что это была пачка гражданки Галюни. И, так как Нино́ категорически заявляла, что резать вещь будет только в крайнем случае, можем считать, что в пачку вшито что-то важное.

— Фотокарточка убийцы? — размечтался Николай.

— Нет, — дрожащим от волнения голосом ответила уже орудующая ножницами Ирина. — Но тоже очень хорошо! Здесь вшит ключ!!!

— Найдем, что открывает этот ключ — найдем убийцу! — снова хором воскликнули Ирина и Света и чуть не разорвали балетную пачку на кусочки, стараясь поскорее вытащить из нее ключ и проверить, нет ли в швах еще чего ценного.

— Удивительная личность, эта ваша Нино́, — хмыкнул Коля, наблюдая за девушками. — Даже с того света умудряется устроить такой переполох. Мне одному кажется, что она с нами играет?

11 Игра началась. Глава теоретической проработки

Тем временем в квартире в Классическом переулке, посетив свою временную штаб-квартиру, Морской, что неудивительно, навестил заодно и собственную дочь.

— Папа, мне надо сказать тебе кое-что! — как обычно, выпалила Ларочка вместо приветствия. — Это очень важно! Только это секрет, наверное. Может, пойдем погуляем?

Узнав, что упавшая в театре тетя — это Нино́, Ларочка даже немного заболела. Все родственники по очереди читали девочке тирады о неизбежности смерти, необходимости смириться с потерей и не зацикливаться, но у Ларисы, как оказалось, было свое мнение:

— Мы должны найти убийцу тети Нино́! — твердо заявила она отцу. — И я даже знаю, как!

Не решившись отмахнуться, Морской согласился вывести ребенка на прогулку и поболтать. В конце концов, ни Николая, ни Светланы в штаб-квартире не обнаружилось. Где их искать, Морской не знал, потому с чистой совестью мог уделить время личной жизни.

— Тетя Нино́ мне четко объяснила, как быть, если с ней что-то случится! — сказала Лара, едва отойдя от дома. Ошарашенный Морской с интересом выслушал Ларочкину идею… и понял, что теперь в его руках, кажется, есть первая зацепка.

На ходу обещая друг другу ничего не рассказывать ни маме, ни бабушке, отец с дочерью помчались в театр. К зданию оперного Морской с Ларочкой подбежали ровно в тот момент, когда с другой стороны к нему подлетали Света, Ирина и Коля.

— У нас открытие! Классический прорыв! — с горящими глазами Ирина бросилась к Морскому, но в последний момент явно вспомнила о своей обычной отстраненности и небрежно бросила: — Вам дети всё расскажут.

«Дети?» — Света ушам своим не поверила. Ирина уже начала казаться ей нормальным человеком, и вдруг. Сама не намного старше, а опять ставит себя, как королевна…

— У нас гипотеза. И важное задание… — Морской воспринял поведение жены как само собой разумеющееся и кинулся делиться ответными новостями. — И тоже дети всё расскажут. Вернее, деть. Лариса предлагает поискать дневник Нино́. Если у Нино́ были какие-то неприятности или подозрения, она обязательно оставила бы зарисовку.

— Да-да, — из-за отцовской спины вышла сосредоточенная Ларочка. — Тетя Нино́ все важное описывает в своем рабочем блокноте. В таком красивущем, старинном… С клетчатыми листочками, откидывающимися вверх…

— В мельхиоровой обложке с гравировкой из роз? — Ирина понимающе закивала. — Да-да, я знаю эту вещь. Мы еще посмеивались, мол, Нино́ есть Нино́ — обычные альбомы ее не удовлетворяют. Полжизни нарезает бумагу, чтобы нанизывать на пружину в свой металлический блокнот. Хлопотно, зато красиво и всех удивляет…

— Там все костюмы «Футболиста» зарисованы, и платье, что тетя Нино́ должна была пошить жене художника Петрицкого, — продолжила Ларочка. — Тетя Нино́ всегда мне говорила, ну, не совсем всегда, а на двух занятиях на прошлой неделе, — что, если маленький Ларусик захочет узнать важные секреты о том, что случилось с тетей Нино́, то нужно взглянуть в блокнот и разгадать загадки… — Лариса тут же громко всхлипнула. — Маленький Ларусик — это я. И я хочу все разгадать…

— Ну-ну, — Морской обнял дочь за плечи. — Ты говорила, что уже не плачешь. Не забывай наш новый девиз — докажем любовь к Нино́ делом, а не слезами…

— Блокнот был в описи вещей, что найдены при жерт… ну, то есть при вашей тете Нино́, — Коле тоже ужасно хотелось подбодрить девочку. — Ребенок, не реви! С блокнотом или без, мы все равно все разгадаем! Правда, дядя Иль… ну, то есть инспектор Горленко говорил, что ничего особенного в дневнике жертвы не обнаружено. И не только он. «Рабочие записи в натертой до блеска старой жестянке буржуазного вида», — процитировал Коля строку из отчета оперативников про обыск.

— Много они понимают! Любые записи и зарисовки Нино́ — уже нечто особенное, — твердо возразил Морской. — Даже если в них нет наводки на убийцу. Эскизам Нино́ место, как минимум, в музее театра… Нужно найти блокнот.