Фургончик с мороженым доставляет мечту

– Почему вы раньше не сказали, что бывали у меня на родине?! – Даниэль от удивления чуть не выронил руль.

– Вы не спрашивали.

Фургончик повернул на одну из центральных улиц. Вена походила на все европейские столицы своей роскошью, лишь немного потускневшей под налетом послевоенной хандры. Это читалось на лицах прохожих: местные отличались от туристов нахмуренными бровями и жесткими взглядами. А ведь совсем недавно кто-то из них держал оружие, направленное на Даниэля. В остальном солнце сияло здесь так же, как и повсюду. Оно поливало мощенную камнем мостовую, ласкало верхушки деревьев и шпили домов. День выдался особенно жарким. Даниэль остановился под раскидистым дубом, предложив немного передохнуть и, может быть, прогуляться.

Едва фургон затормозил, к нему, вальяжно вышагивая, но при этом озираясь по сторонам, подошел полисмен.

– Вы торгуете? – спросил он.

Памятуя о том, как им запретили продавать мороженое на улицах Русе, Даниэль покачал головой:

– Нет, что вы, сэр. Мы просто хотели немного отдохнуть, прежде чем продолжить путь.

– Эт самое, – полисмен смутился и даже немного покраснел. – А я бы не отказался от холодненького. Такая духота, – он вынул из нагрудного кармана платок и вытер блестящий от пота лоб.

– Да, конечно, – Даниэль удивился и все же не смог отказать. – Мы сделаем для вас порцию.

Пока Сольвейг готовила мороженое, Дракула терся у ее ног, а Даниэль разговаривал с полисменом, выясняя, пломбир с каким вкусом больше придется ему по душе, возле фургончика постепенно начала собираться очередь из желающих освежиться. Дети, их родители, господа в элегантных костюмах, дамы в летних платьях, приезжие и самаритяне – всем хотелось толику прохлады в этот утомительно жаркий день.

– Ладно уж, торгуйте, – добродушно махнул рукой полисмен, получив свой рожок. – Только смотрите, чтобы здесь было чисто.

– Конечно, сэр! – Даниэль расцвел в улыбке и стал принимать заказы.

Казалось, очереди не было конца: приметный розовый фургон привлекал покупателей, как прелестная барышня привлекает ухажеров. Заказы сыпались градом. Даниэлю пришлось записывать их, чтобы не перепутать, Сольвейг волновалась, что не хватит молока, и только кот, похоже, был доволен суетой. Он выбрался наружу через заднюю дверь и устроился в тени, лениво наблюдая за всеми. Время от времени к нему подходили дети, и тогда кот с радостью принимал их ласку, подставляя для почесываний то один, то другой бок.

Несколько часов спустя ажиотаж наконец поутих. Сольвейг присела на чемодан, вытянув уставшие ноги, Даниэль оторвался от записей.

– Похоже, все в восторге от вашего мороженого, фру.

– Ну что вы, это все чудо-машинка.

– Да, но в ваших руках…

– Простите, – вклинился в разговор приятный женский голос.

Даниэль повернул голову и увидел рядом с фургоном элегантную даму лет сорока. Она была одета как в самых роскошных домах Парижа – по последнему слову моды. Скромное, для променада, но изящное платье, чудная маленькая шляпка. Дама будто не принадлежала этим местам. Словно за углом ее ждал экипаж или новенький автомобиль с личным водителем, готовым тотчас доставить даму обратно, во дворец, откуда, вне всяких сомнений, она и прибыла.

– Прошу меня извинить, – повторила дама, – но я хотела сказать, что очень люблю мороженое. И это, – она невесомо взмахнула рукой, – лучшее, что я пробовала.

– Вам стоит благодарить ее, – Даниэль подозвал Сольвейг.

– Спасибо, мадам, – ответила дама на французский манер и, чуть смутившись, добавила: – А вы и ваш спутник не желаете посетить бал? Он состоится сегодня вечером, и я была бы рада видеть вас там как моих гостей.

Даниэль задумался. Не слишком ли это странно – приглашать незнакомцев на бал только потому, что они торгуют мороженым, пусть даже по-настоящему вкусным?

– Спасибо за приглашение! Мы с радостью примем его! – не успел Даниэль открыть рта, как Сольвейг ответила за него.

– Если, конечно, проведем здесь ночь… – он попытался незаметно подмигнуть, предупреждая о возможных неприятностях, но вышло совсем не то, что хотел изобразить. Сольвейг вопросительно посмотрела на него. Даниэль поспешил пояснить: – Если сумеем найти ночлег.

– О-о-о, – отозвалась дама. – Вы можете остановиться в моем доме, если пообещаете научить моего повара делать такое же мороженое, как у вас, – она наивно захлопала ресницами.

– Конечно. Спасибо, вы очень добры! – Сольвейг присела в некоем подобии реверанса, не обращая внимания на ужимки Даниэля.

Дама объяснила ему, как добраться до ее владений, откланялась и была такова. В воздухе остался лишь призрачный аромат ее духов.

– Она не показалась вам подозрительной, фру? – едва дама скрылась в раскаленном мареве, спросил Даниэль.

– Отнюдь. Она напомнила мне мадам Бижу, хозяйку цветочной лавки.

– Может и так, но разве это не чудно – приглашать на бал первых встречных?

– Это ее право.

– И все-таки я бы не слишком доверял ей.

– А мне? Вы доверяете мне?

– Да, – ответ пришел на ум быстрее, чем Даниэль успел осознать вопрос.

– Тогда нам стоит пойти. Я чувствую, что это важно. К тому же неужели вы не любите балы?