Фурии Кальдерона

– Предоставьте это мне.

Она сунула ножны с мечом за пояс и, придерживая их левой рукой, зашагала к рыцарской казарме. Сердце ее билось вдвое чаще обыкновенного. Перед дверью она задержалась, чтобы собраться с духом и с мыслями. Потом взялась за ручку и с силой толкнула – так, чтобы дверь громыхнула о косяк.

Внутри казармы царил запах дыма и вина. Горели алым и золотым светом заговоренные лампы. В одном углу играли в кости, перед игроками громоздились столбики золотых монет. Женщины среднего возраста ластились к мужчинам, разносили вино или просто возлежали на кушетках или креслах. Молоденькая девушка, всю одежду которой составлял ошейник рабыни, извивалась в танце у огня под звуки флейты, и ее тень, похожая на какое-то экзотическое растение, колыхалась на стенах.

Амара сделала глубокий вдох и шагнула к ближайшему столу.

– Прошу прощения, – произнесла она, стараясь придать своему голосу холодно-деловой тон. – Я ищу командира Пиреллуса.

Один из сидевших за столом мужчин взглянул на нее и осклабился:

– Он уже нашел, с кем ему скоротать эту ночь, красотка. Но я буду рад помочь тебе провести это время… – он оценивающе смерил ее взглядом, – приятно.

Амара холодно повернулась к нему:

– Будем считать, я этого не слышала. Где командир Пиреллус?

Лицо мужчины потемнело от пьяной злобы, и он выпрямился, сжимая в руке нож:

– Чего? Хочешь сказать, я для тебя недостаточно хорош? Ты что, шлюха, западаешь только на богатых?

С помощью Цирруса, ускорившего движения ее руки, Амара выхватила короткий гвардейский меч из ножен, и мгновение спустя острие его уперлось потрясенному солдату в кадык. В казарме воцарилась мертвая тишина, нарушаемая лишь треском огня.

– Я курсор Первого консула. Я здесь по делу. И мне некогда возиться с пьяными идиотами. Брось нож.

Солдат просипел что-то неразборчивое, выставил одну руку ладонью к ней, а другой осторожно положил нож на стол. Амара ощущала на себе злобные взгляды остальных мужчин.

Они словно кололи ее остриями дюжин копий. Горло ее перехватило от страха, но она не позволила ему проявиться на лице, которое оставалось спокойным, холодным и беспощадным, как Ледовое море.

– Спасибо, – произнесла Амара. – А теперь, где Пиреллус?

За спиной ее отворилась дверь, и чей-то голос лениво произнес с заметным парсианским акцентом:

– Он принимает ванну. Впрочем, он всегда к услугам госпожи.

Амара отняла острие меча от горла солдата и, смерив его напоследок полным презрения взглядом, повернулась к говорившему.

Роста он был выше среднего; его кожа имела такой же коричнево-золотистый оттенок, как и ее. Не по уставу длинные, черные как вороново крыло волосы падали мокрыми прядями на плечи. В руке он держал чуть изогнутый меч из черного, чернее траурного бархата, металла. Он смотрел на Амару со спокойным, уверенным любопытством.

Еще он был мокр и гол как младенец.

Амара почувствовала, что начинает краснеть, и с трудом сдержала досаду:

– Вы и есть Пиреллус, командующий рыцарями этого гарнизона?

– Парсианская девушка, – произнес Пиреллус, и зубы его блеснули в ослепительной улыбке. – Давненько я не развлекал парсианских девушек. – Он склонил голову в поклоне, хотя меч в руке не шелохнулся, оставаясь наготове. – Да, я Пиреллус.

Амара выгнула бровь, скользнув по нему взглядом:

– Много о вас слышала.

Пиреллус самодовольно улыбнулся.

– Правда, я думала, вы окажетесь, – она деликатно кашлянула, – немного выше.

Улыбка исчезла, а вместе с ней, как надеялась Амара, и часть надменности.

– Наденьте что-нибудь, командир, – сказала Амара. – Гарнизон вот-вот подвергнется нападению. Вам надлежит вооружить и подготовить к бою своих людей, а еще обратиться к легионерам – они уже строятся для этого.

– Нападение? – переспросил Пиреллус. – Осмелюсь спросить, с чьей стороны?

– Мараты. Мы полагаем, их поддерживает некоторое количество рыцарей. Возможно, даже немалое.

– Ясно, – все тем же беззаботным тоном произнес он. – Постойте-ка. Я вас где-то видел. Не могу только припомнить где.

– В столице, – кивнула Амара. – Два года назад я ходила на несколько ваших поединков. И вы преподавали у нас в Академии.

– Верно, – улыбнулся Пиреллус. – Только тогда вы одевались более по-женски. Ну да, теперь вспоминаю: вы та девица – заклинательница ветра, которая спасла детей во время пожара в восточной части города. Смело проделано.

– Спасибо, – сказала Амара.

– Глупо. Но отважно. И что ты здесь делаешь, школьница?

– Я теперь курсор, Пиреллус. Я пришла предупредить о нападении, пока вас всех не погребла орда.

– Очень мило с вашей стороны. – Он снова перешел на «вы». – И с какой стати вы явились с этим ко мне, а не к командиру гарнизона?

– Я говорю с вами, поскольку вы сейчас старший по званию из офицеров. Раненый граф лежит без сознания, Плювус – полный идиот, а начальник караула – центурион, не обладающий полномочиями поднять весь гарнизон по тревоге. Вот вы и сделаете это, а также пошлете в Риву за подкреплениями.

Брови Пиреллуса удивленно поползли вверх.

– По чьему приказу, позвольте узнать?

– По моему, – заявила Амара. – По приказу графини Амары, курсора Первого консула Алеры, Гая.