Футляр для музыканта

– Мои сведения были исключительно устного характера. – Гленн Миллер слабо улыбнулся. – Генерал Арнольф сообщил мне, что, по его данным, мадемуазель Делакруа тайно помолвлена с немецким офицером из штаба Западного фронта. Этот офицер служил адъютантом бывшего командующего фельдмаршала фон Клюге. Он также входил в число заговорщиков и был одним из тех, кто держал в руках все нити заговора в штабе Западного фронта. Однако после самоубийства фон Клюге ему удалось избежать ареста. Этот офицер постоянно поддерживал связь с английской и американской разведкой, и его связником как раз и служила Жюли, которая сумела наладить эти контакты через руководителей маки, получавших от англо-американцев помощь. Как утверждал генерал Арнольф, основная группа заговорщиков в штабе Западного фронта сохранилась и при новом главнокомандующем фон Рундштедте, втайне от него, конечно. После высадки союзников в Нормандии и начала наступления в Арденнах они планировали сдать позиции и открыть Западный фронт для свободного прохода союзнических войск. Жюли Делакруа должна была передать мне в Париже точный список подразделений и частей, готовых к сдаче, а я в ответ должен был передать их командирам гарантии лично от генерала Эйзенхауэра, касающиеся того, что после перехода к союзникам им будут сохранены жизнь и свобода. Вот такая сделка, фрау Сэтерлэнд. – Гленн глубоко вздохнул. – Признаюсь вам, несмотря на то что я американец, она была мне противна, так как это явное предательство. И я спросил генерала Арнольфа, хорошо ли поощрять подобное, не достойнее ли добыть победу в честном противостоянии. Он в ответ только рассмеялся, сказал мне, что, как все деятели искусства, я идеалист, что война – штука грязная и на ней все средства хороши. Он посоветовал мне не думать об этом много, так как совесть офицеров вермахта – не то, что должно нас много беспокоить. Тем не менее я думал. Мне как-то не очень нравилась моя миссия, – признался Гленн. – Но отказаться я не мог. Генерал Арнольф много сделал для моей семьи, он был моим другом. Вот, собственно, и все, что я хотел сказать, – заключил он.

– Нет не все. – Маренн покачала головой. – Вы не сказали, как имя этого офицера, в прошлом адъютанта фельдмаршала фон Клюге, а теперь адъютанта фельдмаршала фон Рундштедта. Вам придется назвать его, – добавила она тише.

Она понимала Гленна. Она понимала, что его молчание – это последняя уловка, за которой он пытается спрятаться, успокоить совесть. Ведь Жюли Делакруа – в Париже. Там находятся англо-американцы, и ей, по сути, ничего не грозит. Тогда как бывший адъютант фон Клюге все еще на своем посту, и если кому-то реально угрожают признания Миллера, то это ему в первую очередь. Однако гестапо не обманешь. Контроль есть контроль. Запись ведется, и если она не спросит Гленна об этом, его спросят другие, в другом, куда менее приятном месте.

– Да, я скажу, – понимая, что отступать некуда, Миллер наконец решился. – Имя главного заговорщика в штабе Рундштедта – барон фон Венцлов. Именно его назвал мне генерал Арнольф, и это с ним наши разведчики договаривались через мадемуазель Жюли о сдаче и открытии фронта в Арденнах.