Габдулла Тукай и русская литература XIX века. Типологические параллели

Бу шигърем, шбсез, клмештер афакы хыялымнан;
Сези ткъдир мбрем, дгел кнде хыялымнан.

Бу сз ахыр сземдер: сагъ улы, дустлар, мрттиблр;

Сез даир бераз яздым – клнч икътидарымнан46.

(Этот стих для вас написан, он согрет мечтой высокой,

Вас, наборщики, хвалю я с благодарностью глубокой.

Говорю я в заключенье: будьте счастливы, здоровы,

Как могу и как умею, я составил это слово!47)

«Гзит мрттиблрен» («Газетным наборщикам», 1906). Перевод С. Ботвинника

По мнению Н. Лаисова, высокая художественность подобных стихотворений Г. Тукая достигается слиянием публицистического слова с эмоционально-личным началом, умением общее выразить через личный опыт – опыт человека, осознавшего свою причастность к судьбе нации48.

Содержание стихотворения Г. Тукая «Миллт» («К нации», 1906) составляет выражение всепоглощающего чувства любви к своему народу. Для того чтобы передать силу и накал этого чувства, занимающего абсолютно главенствующее место в помыслах лирического героя, поэт широко использует суфийские мотивы потери рассудка, сумасшествия, болезни-здоровья, одержимости любовью, отказа от своего «я», метаморфозы субъекта. «мл фикрем кич-кндез сезг гаид, миллтем; / Сыйххтеде – сыйххтем м гыйллтедер гыйллтем49» («Мысли все и днём и ночью о тебе, народ родной! / Я здоров, когда здоров ты, болен ты – и я больной»50). Целью каждой мысли и каждого чувствования становится не абсолютный и трансцендентный объект, а родной народ.

р хыялдан татлыдыр миллт хыялы, ля мхаль;
Бу хыялтдн клр, гр клс мнниятем51

.

(О твоём мечтаю счастье, в мире нет светлей мечты,

Одержим одной я страстью – сердцем быть всегда с тобой52.)

Перевод С. Ботвинника

Те же идеи высказываются и в публицистических статьях Г. Тукая. Так, в программной статье «Хиссияте миллия» («Национальные чувства», 1906) он пишет: «И наша нация нуждается в Пушкиных, Толстых, Лермонтовых <…> наша нация нуждается в настоящих писателях, художниках…»53 В статье «Безне миллт лгнме, лл йоклаган гынамы?» («Умерла ли наша нация, или она только спит?», 1906) поэт призывает: «…давайте окропим нашу нацию душистым нектаром цветов литературы, овеем её мягким ветерком газетных вееров и вольём в её уста живительную влагу объединения и совместного труда; вдохновим её музыкой, услаждающей душу, в ярких картинах отразим её собственное лицо; пусть раскроются её глаза, пусть оглядится она вокруг, соберётся с мыслями…» (Пер. И. Ахунзянова).

Стихотворение Г. Тукая «Хррият» («К свободе», 1907), как считает Г. Халит, своими свободолюбивыми мотивами и возвышенно-одическим строем напоминает пушкинскую оду «Вольность» (1817)54. Для Г. Тукая, как и для А. С. Пушкина, свобода – высшая ценность бытия, имеющая всеобъемлющий, универсальный смысл: это свобода и политическая, и духовная. Свобода – это двигатель истории, в которой лирический герой Г. Тукая ищет пути к правде, справедливости, равноправию. В стихотворении татарского поэта, как и у А. С. Пушкина, разворачивается картина бедственного положения народа, которая приобретает характер вселенской катастрофы. С этой целью используются образы и мотивы, восходящие к апокалиптически-эсхатологической парадигме: затмение солнца, распад луны, трубный зов, падающие на землю звёзды, улетающая от рода людского птица Симург55. Знаки «конца света», последовательно отсылающие к событиям культурной мифологии, образуют символическую перспективу, указывающую на разрушение и гибель упорядоченного космоса, торжество над ним хаотических сил.